"Сидони-Габриель Колетт. Клодина замужем ("Клодина" #3) " - читать интересную книгу автора Неважно, зато сразу так много конфет!.. Я тоже хочу! Рено с порога
любуется нашей компанией, на его губах появляется улыбка, которую я уже замечала у него несколько раз... Наконец он видит, что Пом ни жива ни мертва, и спохватывается. - Пом! Что вам больше нравится? - Всё! - выпаливает счастливая Пом. - Как же так можно! - возмущённо восклицают сестрички. - Пом! - не скрывая удовольствия, продолжает Рено. - Я вам дам вот этот пакет, если вы меня поцелуете. Ты позволишь, Клодина? - Да пожалуйста! Пом колеблется одно мгновение, раздираемая безудержным чревоугодием и правилами приличия. Она умоляюще смотрит своими ласковыми бархатными глазами на ощетинившихся подруг, на меня, в небо, на пакетики, которые мой друг протягивает ей на ладони... Наконец она всем своим существом устремляется к Рено, бросается ему на шею, получает пакет и, пунцовая, уходит и забивается в угол, чтобы вскрыть его без помех... Я тем временем стягиваю пакетик с шоколадными конфетами, сёстры мне помогают, всё это мы проделываем быстро и совершенно бесшумно. Ручка Элен без устали снуёт от пакета в рот и обратно. Кто бы мог подумать, что этот маленький ротик способен вместить в себя столько сладостей! Но вот брякает колокольчик. Мы вынуждены прервать своё занятие, и Рено не удаётся полюбоваться нами вволю. Вспугнутые девочки убегают, не успев поблагодарить и не глядя на нас, словно воришки... За ужином в школьной столовой Рено веселится от души, а я немного скучаю. Время тянется медленно; я чувствую, как сиреневые сумерки густеют и доволен!.. Ну, наша Мадемуазель - пройдоха, уж она сумела разбудить его любопытство! И вот я сижу в этой светлой зале рядом с Рено за столом, обитым белой искусственной кожей, напротив прелестных учениц в чёрных фартуках, лениво и с отвращением помешивающих кашу, как положено девчушкам, напичканным конфетами, а Мадемуазель рассказывает обо мне. Иногда она понижает голос, чтобы её не слышали любопытные ушки сестёр Жуссеран. Смирившись, я начинаю вслушиваться и улыбаюсь. - ...это была не девочка, а ужасный сорванец, сударь, и я долго не знала, что с ней делать. С четырнадцати до пятнадцати лет чаще всего её можно было обнаружить на высоте не ниже семи метров от земли; казалось, единственной её целью было показать всем, откуда у неё растут ноги... Порой мне доводилось подметить в ней жестокость по отношению к взрослым... (Поосторожней!) Она ничуть не изменилась, всё такая же юная прелестница... Хотя она меня недолюбливала, мне нравилось за ней наблюдать... какая гибкость, какая уверенность в каждом движении... Вот, к примеру, лестница, что ведёт сюда... я не видела, чтобы она по ней спускалась иначе, как съезжая по перилам. Сударь! Какой пример!.. Её коварство, едва угадывающееся в заботливо-материнском тоне, меня в конечном счёте забавляет, а в глазах Рено загорается злой огонёк, который так хорошо мне известен. Он смотрит на Пом, а видит Клодину, Клодину в четырнадцать лет, и то, как она показывает, откуда у неё ноги растут (Именно так, Мадемуазель! После моего отъезда в вашем доме стали выражаться более возвышенно.). Он смотрит на Элен, а видит Клодину верхом на перилах, Клодину-насмешницу, перепачкавшуюся фиолетовыми чернилами... Ночь обещает |
|
|