"Сидони-Габриель Колетт. Клодина замужем ("Клодина" #3) " - читать интересную книгу автора

- Как, уже? Ах да, два года... Интересно, как дела у Лилины? Я звала её
Джокондой. Помню её серо-зелёные глаза, таинственно поджатый рот...
- О! - перебивает меня Элен, облизывая нижнюю губку. - Она не такая уж
хорошенькая, в этом году во всяком случае!
- Не слушайте её! - живо возражает Изабель-Пушок. - Она лучше всех!
- Ах так? Знаю я, почему ты так говоришь и почему Мадемуазель не
разрешила вам сидеть по вечерам за одним столом, вы ведь "повторяли уроки"
по одному учебнику...
Прекрасные глазки старшей Жуссеран подёргиваются слезой.
- Оставьте сестру в покое! Ах вы, злючка! Тоже мне, святая!.. Эта
девочка всего-навсего берёт пример с Мадемуазель Эме...
В глубине души я беснуюсь от радости. Прекрасно! Школа делает успехи! В
наше время только Люс писала мне записки. Анаис интересовалась исключительно
мальчиками. А эти до чего хороши! Мне вовсе не жаль доктора Дютертра, если
он снова будет баллотироваться на кантональных выборах.
Нашу компанию стоит видеть. Справа брюнеточка, слева брюнеточка, между
ними - взбудораженная Клодина, а со стороны на нас любуется свеженькая
невинная Пом... Да, это зрелище не для слабонервных старикашек! Да что там
старикашек... Тут и молодой равнодушным не останется... Вот и Рено скоро
должен подойти...
- Пом! Взгляните в окно, не видно ли господина с конфетами. Неужели у
неё такое имя: Пом? - обращаюсь я к красавице Элен, доверчиво оперевшейся на
моё плечо.
- Её зовут Мари Пом. А мы всегда обращаемся к ней просто "Пом".
- Она ведь с неба звёзд не хватает, не так ли?
- Да нет, конечно. Зато от неё никакого шуму, она всегда со всеми
соглашается.
Я впадаю в мечтательность, они за мной наблюдают. Дикарочки совсем
освоились, с любопытством поглядывают и поглаживают мои короткие волосы
("Они сами у вас вьются, да?"), белый замшевый пояс с ладонь шириной ("Вот
видишь, а ты уверяла, что теперь не носят широкие пояса!") и золотую матовую
пряжку- подарок Рено (как и всё, что у меня есть), мой высокий стоячий
воротничок и блузку из линона промытого голубого цвета в крупную складку...
Минуты идут... Я думаю о том, что завтра уеду, что всё это - мимолётное
видение, а я хотела бы (ревность настоящего момента, который уже отошёл в
невозвратное прошлое) оставить здесь по себе память... Я обнимаю Элен за
плечи и шепчу едва слышно:
- Если бы я была вашей школьной подружкой, Элен, вы любили бы меня так
же, как ваша сестра любит Лилину?
Её испанские глаза с опущенными уголками широко раскрываются, она
взирает на меня почти со страхом, потом ресницы опускаются, а плечи
становятся неподатливыми.
- Не знаю я...
(И не надо, зато я знаю.)
Стоящая на карауле у окна Пом радостно кричит:
- Пакеты! Пакеты! У него пакеты!
После этого взрыва радости появление Рено проходит в благоговейной
тишине. Он скупил всё, что мог найти в скромной кондитерской Монтиньи: от
драже в сливочном шоколаде до полосатых леденцов и английских конфет,
пахнущих прокисшим сидром.