"Сидони-Габриель Колетт. Клодина в школе ("Клодина" #1) " - читать интересную книгу автора

- Нового ничего, и она по-прежнему очень любезна со мной. Вы... вы её
просто плохо знаете, она совсем не такая, как вы думаете.
С тяжёлым сердцем я слушаю, как она мямлит. Когда она вконец
запутывается, я останавливаю её:
- Возможно, вы правы. Так вы придёте в среду в последний раз?
- Да, конечно, я уже спросилась, приду совершенно точно.
Как быстро всё меняется! После вчерашней сцены мы разговариваем уже
по-другому - сегодня я бы не осмелилась открыть ей свою жгучую тоску,
которой не утаила вчера вечером. Ну ладно! Повеселю её чуток.
- А ваши шашни? Как поживает красавчик Ришелье?
- Кто? Арман Дюплесси? Хорошо поживает. Иногда он битых два часа
топчется в темноте под моим окном, но вчера я дала понять, что заметила его,
так он шмыг - и поминай как звали. А когда позавчера господин Рабастан хотел
привести его к нам, он отказался.
- А ведь Арман серьёзно увлечён вами, честное слово. В прошлое
воскресенье я случайно подслушала, как младшие учителя беседовали у дороги.
Впрочем, не буду об этом, скажу только, что Арман влюбился по уши, но только
его надо приручить, он - птица дикая.
Оживившись, Эме хочет выспросить об этом поподробнее, но я ухожу.

Сосредоточим свои мысли на уроках сольфеджио обольстительного Антонена
Рабастана. Они начинаются с четверга. Я надену синюю юбку, блузку со
складочками, подчёркивающую талию, и передник - не большой чёрный,
облегающий фигуру какой я ношу каждый день (он мне, впрочем, идёт), а
маленький, красивый, голубой, вышитый - он у меня нарядный, для дома. И
хватит! Не буду я из кожи лезть ради этого господина, а то как бы подружки
не сообразили, что к чему.

Ах, Эме, Эме! Какая, право, жалость, что эта прелестная птичка,
утешавшая меня среди гусынь, так быстро упорхнула. Теперь-то я понимаю, что
последний урок уже ни к чему. Такому человеку, как она - слабому,
себялюбивому, падкому на удовольствия, не упускающему своей выгоды, - перед
мадемуазель Сержан не устоять. Приходится уповать на то, что я скоро
оправлюсь от этого горького разочарования.
Сегодня на переменке я ношусь сломя голову, чтобы как-то встряхнуться и
согреться. Мы крепко держим Мари Белом за её "руки акушерки" и бежим во весь
дух, таща её за собой, пока она не просит пощады. Затем, угрожая запереть её
в уборной, я заставляю Мари громко и внятно продекламировать рассказ
Ферамена из "Федры". Она выкрикивает александрийские стихи мученическим
голосом, после чего, воздев руки у небу, убегает. На сестёр Жобер это,
кажется, производит впечатление. Хорошо, если им не по душе классика, я, как
только подвернётся случай, подкину им что-нибудь современное!
Случай подворачивается очень скоро. Едва мы возвращаемся в класс, как
нас впрягают в работу: в преддверии экзаменов мы тренируемся в письме
круглым и смешанным почерками. Потому что все мы, как правило, пишем вкривь
и вкось.
- Клодина, продиктуйте примеры, а я пойду рассажу младший класс.
Она отправляется во "вторую группу", которую тоже выселяют невесть
куда. Это означает что добрых полчаса мы проведём без мадемуазель Сержан. Я
начинаю: