"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу автора Макс заметно нервничает.
- ...а в самый низ - обувь, мои костюмы, твои платья, ну и всякую мелочь. Понятно? - Да, это разумно. - Однако... - начинает Макс. - Таким образом, - перебивает его Браг, - у нас будет одно большое место. О Троглодите я не беспокоюсь, его мать ощипывает битую птицу и даст ему какую-нибудь корзинку. Понимаешь, один сундук на двоих, и всё. Не надо будет платить за лишний вес, да и чаевых носильщикам и рабочим сцены меньше, ну и так далее... Если каждый из нас не сэкономит на этом по сто су в день, то я готов запеть тенором!.. Скажи, как часто ты меняешь бельё в поездке? Я краснею из-за присутствия Макса. - Каждые два дня. - Впрочем, это твои заботы. Так как прачечные есть только в больших городах, в Лионе, Марселе, Тулузе, Бордо, мы должны взять каждый по двенадцать смен белья. Видишь, как я великодушен и широк. Короче, я надеюсь, что ты будешь разумна. - Не беспокойся. Браг встаёт и пожимает руку Максу. - Видите, мсье, как мы быстро обо всём договорились. С тобой мы встречаемся на вокзале, во вторник, утром, в семь пятнадцать. Я провожаю его до дверей, а когда возвращаюсь, меня встречает буря возражений, жалоб и упрёков. - Рене, это же чудовищно, невозможно, вы просто сошли с ума! Ваши рубашки, ваши маленькие коротенькие панталончики, любовь моя, вперемежку с безобразие - чтобы сэкономить всего по сто су в день; да это просто смешно, такое крохоборство! - Крохоборство? Ведь на этом мы сбережём по двести франков. - Понятно. Но это такая скаредность... Я сдерживаю себя, чтобы не сказать того, что его бы обидело: откуда ему, избалованному ребёнку, знать, что деньги, деньги, которые зарабатываешь своим трудом, - вещь серьёзная, достойная уважения, говорить о них надо с почтением и распоряжаться осмотрительно. Он отирает лоб красивым шёлковым лиловым платком. Всё последнее время мой друг явно старается быть элегантным. У него появились дорогие рубашки, носовые платки в цвет галстука, ботинки с замшевыми гетрами... Я на это сразу же обратила внимание, потому что любая деталь одежды на этом Долговязом Мужлане с его грубоватой внешностью становится очень заметной, даже как-то шокирует. - Почему ты соглашаешься? - спрашивает он с упрёком. - Такая общность просто отвратительна. Общность. Именно этого слова я и ждала. Его теперь стали часто употреблять... "Общность закулисной жизни..." - Скажите, дорогой, - я зажала меж пальцев кончики его шелковистых чёрных с рыжиной усов, - если бы речь шла о ваших, а не чьих-то, сорочках и ваших кальсонах, вы бы не говорили об отвратительной общности? Поймите, я всего-навсего маленькая кафешантанная актриса, которая своей профессией зарабатывает себе на жизнь... Он судорожно обнимает меня и даже чуть придавливает, явно нарочно: |
|
|