"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу автора - Чёрта с два, ничего я не упускаю!.. Короче, роль медианы между мсье и
всем человечеством. Вам это не дано знать, Амон, ведь вы так недолго были женаты! Брак - это... Это: "Завяжи мне галстук!.. Выгони горничную!.. Обрежь мне ногти на ногах!.. Встань и завари ромашку!.. Приготовь мне клистир!.." Это: "Подай мне новый костюм и уложи вещи в чемодан - я еду к ней..." Интендантша, сиделка, нянька - хватит, хватит, хватит! В конце этого монолога я начинаю смеяться над самой собой и над вытянувшейся, опечаленной физиономией моего старого друга... - Бог ты мой, Рене, до чего же вы меня огорчаете вашей привычкой всё обобщать. "В этой стране все служанки - рыжие!" Не всегда выходят замуж за Таиланди. И я вам клянусь, что лично я никогда бы не стал просить у жены те мелкие услуги, о которых... Напротив! Я хлопаю в ладоши. - Здорово, теперь я всё узнаю! "Напротив!" Я уверена, никто лучше вас не умел застёгивать пуговички на женских башмачках или крючки на юбке... Увы, не всем дано выйти замуж за Амона!.. Помолчав, я продолжаю уже с настоящей усталостью в голосе: - Позвольте мне обобщить, как вы говорите, хотя у меня за спиной один-единственный опыт, правда, я от него до сих пор никак не оправлюсь. Я не чувствую себя ни достаточно молодой, ни достаточно воодушевлённой, чтобы вновь вступить в брак, то есть, если угодно, начать жить вдвоём. Позвольте мне раздетой и праздной ожидать в своей комнате прихода того, кто выбрал меня для своего гарема. Я не хочу от него ничего, кроме нежности и страсти. Одним словом, от любви я хочу только любви... - Я знаю многих, - говорит Амон после паузы, - которые бы назвали такую Я пожимаю плечами, раздражённая тем, что не могу объяснить ему, что я имею в виду. - Да, - настаивает Амон, - распутством! Но для меня, который вас знает немного... это выглядит скорее как некая нереальная, иллюзорная, неосуществимая мечта: влюблённая пара, заточённая в тёплой спальне, отгороженная от всего мира четырьмя стенами. Это обычная мечта юной девицы, совсем не знающей жизни... - Или зрелой женщины, Амон! Он вежливо и неопределённо качает головою, уклоняясь от прямого ответа. - В любом случае, моё дорогое дитя, это не любовь. - Почему? Мой старый друг бросает сигарету почти с гневом: - Потому! Вы мне только что сказали: "Брак для женщины - это готовность прислуживать, мучительная и унизительная, брак - это "завяжи мне галстук, приготовь мне клистир, не пережарь мне котлету, терпи моё дурное настроение и мои измены!"" Надо было сказать "любовь", а не "брак". Ибо только любовь делает лёгким, радостным и достойным то прислужничество, о котором вы говорите. Вы его теперь ненавидите, проклинаете, вас от него тошнит, потому что вы больше не любите Таиланди! Вспомните время, когда любовь превращала галстук, ножную ванну, ромашку в священные символы, внушавшие трепет и страх. Вспомните свою жалкую роль! Я дрожал от негодования, видя, что Таиланди заставляет вас быть чуть ли не посредницей между ним и его подругами, но в тот день, когда я, потеряв такт и терпение, выразил вам своё возмущение, вы мне ответили: "Любовь - это слушаться!.." Будьте честны, |
|
|