"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу автора

ты есть на самом деле, нужно не меньше усилий и внимания, чем для того,
чтобы выглядеть более привлекательной.
Если мой поклонник из темноты следит сейчас за моим окном, он может
торжествовать! Я не жалею, что он ушёл, я не испытываю потребности в его
обществе, но я думаю о нём. Я думаю о нём так, как если бы я хотела
осмыслить своё первое поражение...
Первое? Нет, второе. В моей жизни уже был однажды вечер - о, какое
горькое воспоминание, я готова проклясть его за то, что оно всплыло именно
сейчас! - вечер, когда я, вот так же облокотившись о парапет балкона,
глядела в невидимый в ночи сад. Мои чересчур длинные волосы, заплетённые в
косу, словно шёлковый канат, раскачивал ветер... Сознание любви разом
обрушилось на меня. Но оно не надломило моей юной силы, наоборот, я несла
его с гордостью. Ни сомнение, ни даже самая сладкая печаль не омрачили этой
ликующей одинокой ночи, увенчанной глициниями и розами!.. Мною овладел
слепой невинный восторг, но что сделал с этим чувством человек, который его
вызвал?
Закроем окно, скорее закроем окно! Я слишком боюсь, что сквозь тонкую
сетку дождя вдруг увижу зелёно-чёрный провинциальный сад, серебристый в
свете восходящей луны, и тень девушки на дорожке, которая, мечтая,
наматывает себе на руку косy, словно ласкового ужа.

- Марсель, Ницца, Канны, Тулон...
- Нет, Ментона, а потом Тулон...
- И Гренобль! У нас и Гренобль!
Мы перечисляем города, в которых будем выступать, как дети перебирают
свои стеклянные шарики. Браг решил, что мы повезём с собой костюмы и
реквизит для обеих наших пантомим: и для "Превосходительства", и для
"Дриады".
- В городах покрупнее, где мы задержимся на четыре, а то и на шесть
дней, лучше всегда иметь возможность сменить репертуар.
Я соглашаюсь. Я сегодня на всё согласна. Нельзя себе представить более
благожелательного и покладистого существа, чем я сегодня утром. В мастерской
Карнуччи, где мы репетируем, только и слышится, что голос Брага да хохот
"старого троглодита", который в восторге от того, что едет на гастроли и
будет зарабатывать по пятнадцать франков в день: его измождённое лицо с
синими запавшими глазами так и светится радостью, за что ему как следует
попадает от Брага:
- Я тебе поулыбаюсь, чёртова глиста, ты что, балерина, выбежавшая на
поклон? Можно подумать, что ты никогда не видел троглодита! Морду
перекоси!.. Кому говорят?.. Да пострашней, слышишь?.. И чтобы глаз был
идиотский! И челюсть чтобы дрожала, как у Шаляпина, ясно?
Браг вытирает вспотевший лоб и в отчаянии поворачивается ко мне.
- Какого чёрта я из кожи вон лезу ради этого ублюдка? Когда я говорю о
Шаляпине, он считает, что я ею ругаю последними словами!.. А ты сама, чего
это ты, собственно говоря, в потолок уставилась?..
- Теперь настал мой черёд, да?.. А я всё думаю, что-то давно Браг не
шепчет мне слов любви!
Мой товарищ и учитель глядит на меня с наигранным презрением.
- Слова любви пусть тебе шепчут другие: кажется, хватает желающих. Всё!
На сегодня заседание закончено!.. Завтра полный прогон, в костюмах и с