"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу автора

шестьсот франков.
- Хорошо. Верните мне контракт.
Тяжёлая рука отпускает моё плечо. Саломон как-то разом сморщился,
побледнел и сел за свой письменный стол в английском стиле, не удостаивая
нас даже взглядом.
- Кончайте ломать комедию, Саломон! Когда я начинаю злиться, мне уже на
всё плевать, и если меня дурачат, то я не задумываясь откажусь от любого
ангажемента.
- Мадам, - отвечает Саломон с достоинством, ледяным тоном, - вы
говорили со мной как с человеком, которого вы презираете, и это ранило моё
сердце!
- Слушай, ты... - вдруг вмешивается Браг, не повышая голоса, - кончай
трепаться! Шестьсот франков с её доли, четыреста пятьдесят с моей... Ты что,
принимаешь нас за немецких акробатов? Дай-ка сюда эти листочки, сегодня мы
подписывать не будем. Мне нужны сутки, чтобы посоветоваться со своей семьёй.
- Тогда все погорело, - бросает Саломон скороговоркой, но как-то
неуверенно. - Люди, которые подписали этот контракт, - директора шикарных
заведений, они... не любят, когда их заставляют ждать, они...
- ...сидят задницей в кипящем масле, знаю, - прерывает его мой
товарищ. - Так вот, скажи им, что я зайду к тебе завтра... Пошли, Рене!.. А
ты, Саломон, получишь с каждого из нас по семь с половиной процентов. Я
считаю, что и это чересчур щедро.
Саломон вытирает платком сухие глаза и мокрый лоб:
- Да, да, вы оба хорошие свиньи!
- Но ведь и про вас не скажешь, Саломон, что вы так хороши...
- Оставь его, Рене, ведь это золотой человек! Он сделает всё, как мы
хотим. А кроме того, он тебя любит, ведь так. Саломон?
Но Саломон дуется. Он отворачивается от нас, словно толстый ребёнок, и
говорит плачущим голосом:
- Нет. Уходите. Я не хочу вас больше видеть. Я переживаю настоящее
горе. С тех пор как я занимаюсь контрактами, меня впервые так унизили!
Уходите, мне необходимо побыть одному. Я не желаю вас больше видеть.
- Ладно. До завтра.
- Нет-нет! Между нами все кончено!
- Так значит, в пять часов?
Саломон, не вставая из-за стола, поднимает к нам полные слёз глаза.
- В пять? Я ещё должен из-за вас отменить свидание в "Альгамбре"! Не
раньше шести, слышите?
Обескураженная, я пожимаю его короткопалую лапу, и мы выходим.
Обилие прохожих и уличный шум делают разговор практически невозможным,
и мы молчим. Я заранее боюсь малолюдья бульвара Мальзерб, где Браг наверняка
начнёт спорить со мной и меня уговаривать. А собственно, чего меня
уговаривать, я и так готова уехать... Амон, конечно, будет недоволен. Марго
скажет: "Ты, конечно, права, дочь моя", хотя и подумает обратное и даст мне
прекрасные советы, а может быть, несколько упаковок патентованных пилюль от
мигрени, запора и температуры.
А Дюферейн-Шотель, что он скажет? Представляю себе, какое у него будет
лицо. Он утешится, ухаживая за Жаден... Уехать... Кстати, а когда?
- Какого числа мы уезжаем, Браг? Я не обратила на это внимания, читая
контракт.