"Сидони-Габриель Колетт. Странница" - читать интересную книгу авторацветущего терновника, розовым великолепием яблонь, отбрасывающих на траву
голубые тени, и молодыми вязами с прозрачной нефритовой листвой... На опушке леса стояла девочка лет двенадцати и глядела, как я проезжаю мимо неё. Меня поразило её сходство со мной. Серьёзная, с чуть насупленными бровями, с персиковыми щёчками - какими были мои, - с выгоревшими на солнце волосами, она держала пушистую веточку в руке, загорелой и исцарапанной, как моя. И это замкнутое лицо, эти глаза без возраста, скорее мальчишечьи глаза, которые, казалось, всё на свете воспринимают всерьёз, - тоже мои, в самом деле мои!.. Да, перед кустами подлеска стояло моё нелюдимое детство и, ослеплённое восходящим солнцем, глядело прищурясь, как я проезжаю мимо... - Может быть, соблаговолишь переступить порог? Эта ироничная фраза Брага возвращает меня к действительности - оказывается, мы уже дошли до подъезда "Ампире-Клиши", расцвеченного фиолетовыми огнями, такими яркими, что, как говорит Браг, они "просто ранят задницу глаз", и мы входим в подвал - знакомый запах отсыревшей штукатурки, нашатырного спирта, крема "Симон" и дешёвой рисовой пудры вызывает у меня почти приятное отвращение... Мы пришли сюда повидать товарищей, а не смотреть ревю. Я вхожу в свою большую гримуборную, которую теперь занимает Бути, а та, в которой прежде гримировался Браг, преображена ослепительным присутствием Жаден, исполняющий в этом ревю три роли. - Скорей, скорей! - кричит она нам. - Вы как раз поспеете к моей песенке "Париж ночью"! Увы!.. Жаден на этот раз облачили в костюм эстрадной звезды! Чёрная юбка, чёрный корсаж с большим вырезом, ажурные чулки, красная бархатка на кровь камелией! Ровным счётом ничего не осталось от той народной, за душу хватающей прелести уличной девчонки, которая как-то кособоко стояла на сцене... Впрочем, этого надо было ожидать... Как быстро и неумолимо превратило время такую свеженькую, отчаянную озорницу в рядовую кафешантанную певичку. "Ну как дела?.. Что нового?.. У вас вытанцовывается?.." - а я всё гляжу на Жаден, которая мечется по своей гримуборной, и с горечью замечаю, что ходит она уже "изячной" актёрской походкой, как все, подтянув живот и выкатив грудь, что говорит поставленным голосом и даже ни разу не матюгнулась с тех пор, как мы пришли... Бути, который будет танцевать с Жаден неизбежный галоп, лихо заломил шёлковую кепку, он молча сияет. Ещё немного, и он сказал бы нам: "Вот таким путём!", указав жестом хозяина на свою партнёршу. Покорил ли он её наконец? Он небось тратит немало сил - во всяком случае, я в этом уверена, - чтобы убить в Жаден всё самобытное. И вот они оба, перебивая друг друга, рассказывают, что готовят "сенсационный" номер для "Кристал-палас" в Лондоне и рассчитывают заработать кучу денег! Как быстро всё меняется!.. Особенно женщины... Вот Жаден, например, за несколько месяцев потеряет всю свою пикантность, свою покоряющую естественность и непредсказуемую эксцентричность. Подлая наследственность консьержек и алчных, мелочных торговок, пробьётся ли она в натуре этой шальной восемнадцатилетней девчонки, которая пока ещё так расточительно тратит и себя, и свои жалкие гроши? Почему, глядя на неё, я вспоминаю "Группу Белл" - немецких партерных акробатов с английской фамилией, которых мы с Врагом встретили в Брюсселе? |
|
|