"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автора Теперь они все вдруг заторопились, суетятся и болтают, бегают вокруг
меня, как вокруг дерева. Марта раздаёт из-под своей зелёной вуали краткие и полные значительности указания. Она беспокоится о пледах, неразлучной сумочке, фарах машины, и Леон Пайе, вежливый, перепачканный бензином, как вышколенный слуга, безропотно выполняет распоряжения... Эта пухленькая коротышка внушает мне ужас. Она бросает на ходу три плаща и плед в руки Анни, расторопно подходит ко мне, придерживая двумя пальчиками юбку под накидкой, и подставляет мне закрытые вуалью щёки, еле заметный носик и упрямый подбородок... У меня побаливает голова. Время от времени возникает ощущение, что это вовсе не я или что я сплю и эти люди на самом деле не существуют... Вот уже и Анни облачилась в саван из серого муслина, а Леон Пайе выставил на меня шарообразные очки... Кошмар давит на меня. Что делают тут эти люди с горящими слепыми лицами без глаз? Последними нерешительно, жалобно мелькнули синие глаза Анни. Запертый в железо гром зарокотал у замшелого крыльца... Я слышу прощальные "пока, пока... до встречи!.. кто знает... жизнь коротка... может, соблазнитесь..." Словно кожаные лапы схватили меня за руки и сжали их. Накидки, очки касаются моих щёк, губ, моё беспокойство растёт... О, Пер Понт в плену у троллей!.. Я всё ещё слышу: "Пока, пока, до свидания!", потом вдруг: "Анни, Анни! Ну что ещё она там забыла?.." Я машинально возвращаюсь в перевёрнутую вверх дном гостиную, как вдруг ко мне бросается загадочная укутанная в ткань пыльного цвета фигура, обвивает меня руками, прижимает к себе, и нежный голос шепчет откуда-то изнутри: "Прощайте, Клодина! Не забывайте меня... Встряхните, приведите в чувство, если однажды я упаду к вашим ногам мёртвой птицей... Пожалейте, как вы жалеете зверей... И молите ведущую к вашему жилищу..." Прежде чем я успеваю обнять её в ответ, бедняжка бросается обратно, и красно-жёлтая пасть машины проглатывает ту, что была моей дорогой побродяжкой... Они уехали. Я падаю в кресло, не в силах восстановить мирный порядок в своём доме. Как я устала говорить, слушать, вглядываться в их движущиеся глаза, дёргающиеся губы... До чего вертлява эта Марта. Захватанные пустые бокалы, сдвинутые стулья - словно тут побывала компания праздных гуляк - и надоедливый запах духов Марты, стойкий, банальный... Скорее, цветущая липа, обдай меня своим ароматом, где апельсин перемешан с ванилью... Всполыхни дыханием жёлтых кистей с нимбом пчёл тяжёлый запах табака и женской пудры! День был чудесный, тёплый чистый вечер тихонько опускается на меня. Кровь успокаивается и уже не так стучит в остуженных висках. Я сижу на пороге сада и большими глотками пью одиночество, словно кто-то хотел отнять его у меня... Уехали они, встревоженный маленький бульдог, не признавший свою старую хозяйку, трескучая болтливая Зиас в весёлом полутрауре, хромуша с подрезанными крыльями, и ты, рыжая кошка, появившаяся на гребне стены, словно львица на фоне зеленеющего неба, - они уехали, мы снова одни. Мы и оберегающий нас призрак, призрак того, кого я люблю... То была учебная тревога, немые мои друзья. Теперь мы снова можем жить своей жизнью, наполненной, монотонной, быстролётной. Я возвращаюсь к неторопливым размышлениям. Я думаю о Рено - он опирался плечом на тот камень, к которому я прислонилась. И я могла бы, чуть повернувшись, улыбнуться ему... только |
|
|