"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автора

когда-то весь покрытый сиреневыми крупными нежными звёздами... Плющ погрёб
под собой глицинию, изуродовал водосточную трубу, взобрался на крышу - она
теперь полосатая - и, не находя себе новой опоры, протянул жирную скрюченную
плеть с бугорками зелёных ягод, вокруг которых дрожат пчёлы...
- Тут нет цветов, - шепчет Анни.
Я окидываю её ласковым взглядом и беру за руки:
- Есть, Анни. В нижнем саду.
По заросшим аллеям, где деревья повыломаны, мимо одичавшего
виноградника, жадно тянущего к нам цепкую лозу, я веду её в нижний сад - на
узкую, солнечную, как грядки возле церкви, полоску земли, где я выращиваю
самые заурядные цветы: флоксы, которые солнце окрасило в густо-фиолетовый
цвет; размыто-голубой волчий корень; круглые, яркие, как мандарины, ноготки;
коричнево-жёлтые бархатцы на жёстких стебельках - будто шершни забрались в
их готовые разорваться чашечки... Вдоль шпалеры розовые кусты стоят колючей
стеной у подножия персиковых и абрикосовых деревьев, и я на ходу ласкаю
взглядом уже спелые абрикосы с гладкой кожей, которую солнце украсило
чёрными родинками.
- Не колите себе руки, Анни. Вот секатор. Эти не нужно, они уже
распустились. Для вас мы срежем чайные, они самые красивые. Нравятся?
Синие глаза Анни влажнеют... Такая у неё манера краснеть.
- Да, конечно, Клодина. Вы такая милая!
- И вовсе я не милая, крошка моя. Просто считаю, что они вам очень
идут.
Я протягиваю ей розы головками вниз, чтобы тяжёлые цветки не облетели,
и она берёт их. Уколовшись, теряет, хочет что-то сказать... Я лишь улыбаюсь,
наблюдая за ней, но помочь, как прежде, не спешу...
- Какая вы милая, Клодина! - повторяет она. - Я не ожидала увидеть вас
такой.
- Почему же?
- Я безумно боялась снова встречаться с вами, трусливо пряталась от
вашего горя, не хотела видеть вас плачущей... При одной только мысли об этом
я готова была удрать на край света... Меня застыдила Марта...
- Ваша Марта - сама предупредительность...
У Анни светлеет лицо, она осмеливается взглянуть на меня:
- О, вы сказали это совсем как прежде. Я так рада!.. Хотя мне
удивительно, Клодина, что вы больше не...
- ...что я больше не грушу?
Она кивает, и я взмахиваю рукой - мол, понимаю, что виновата, но ничего
не могу поделать... Анни задумалась, она обрывает со стебля розовые, твёрдые
и выгнутые, как когти тигра, шипы... Она напускает на себя неестественно
важный вид и сдержанно спрашивает:
- Где похоронили Рено, Клодина?
Я дёргаю плечом в сторону заката, указывая невидимую точку:
- Да там, на кладбище.
И чувствую, что шокировала её. Могила Рено... миниатюрный загончик с
крашеной оградой и белой надгробной плитой, которая после сильного дождя
становится грязной... Я принуждаю себя ухаживать за ней. И делаю это без
всякого трепета. Ничто здесь меня не волнует, ничто не держит. Ничего здесь
нет от того, кого я люблю, о ком и сейчас думаю в настоящем времени: "Он
говорит то... Он предпочитает это..." Что такое могила? Пустое вместилище.