"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автора

лишайником, неосторожный Рено стал обращаться с юнгой, как с обожаемой
возлюбленной, два незаметно подплывших купальщика от стыда аж зажмурились...
потом. Расстояние и не до конца сброшенное одеяние обманули их
созерцательные души, и мой нетерпеливый муж стал для краснеющего от позора
местного света "негодяем парижанином, совращающим молоденьких юнг за три
франка сорок су"!
Мой осыпаемый проклятиями Рено! Как нравилось мне двусмысленное
выражение вашего лица под осуждающими взглядами - точнее, не двусмысленное,
а тройственное: на нём отражались ребяческая досада, насмешка и женская
стыдливость! Не сбрасывать же развращённому юнге при всех штаны и синюю
рубаху, чтобы отстоять победной наготой вашу поруганную честь!
Воспоминания обрывает пронзительный писк, писк раздавленной мыши, а
следом за ним - прерывистый неловкий смех... Что там с Марселем - или с
Анни? Я бегу к чёрному кабинету, откуда раздался писк и где звучит, то
стихая, то возникая снова, истерический смех...
- Выкладывайте без стеснения, детки. Во что вы тут играете?
Из чёрного кабинета выходит Марсель, в глазах слёзы, он прислоняется к
стене и прижимает руку к сердцу:
- О-о-о! До чего глупо! - рыдает он. - Так и нервный припадок мог
случиться!..
- Из-за чего?
- Из-за Анни... это она... конечно, я понимаю, что не нарочно...
- Анни?.. Что она сделала?
Бледная обвиняемая, моргая, выходит из темноты и, как лунатик,
бессвязно бормочет:
- Клянусь... Я ничего не делала!.. Он ошибается! Я не смогла бы...
Клодина, прошу, не верьте!..
Марсель рыдает от смеха, запрокинув голову, и я начинаю сомневаться в
искренности Анни...
- Она напала на вас, Марсель? Бедняжка! Поглядите, он как смятая
роза... Пойдём с мамочкой, малыш!
Я веду его к своей комнате, обняв за покатые плечи, а он всё
вздрагивает от нервного, как у воспитанницы пансиона, смеха, такой
потерянный, жеманный и смешной, что я и сама не знаю, чего мне больше
хочется: поколотить его или покрепче обнять...
Я, не оборачиваясь, чувствую, что Анни задумала улизнуть, скрыться в
темноте коридора...
- Анни! Это ещё что такое? Извольте предстать, и немедля!
Я полна доброжелательности, забавляюсь, испытывая удовольствие и
подленькое любопытство. Стоящая столбом, как разбившая кувшин мулатка, Анни,
с дрожащими губами, приоткрытым ртом и сама сошла бы за жертву, если бы не
взывающие впрямую к сочувствию, блестящие от слёз синие глаза Марселя... Я
сажусь в кресло и, возложив руки на подлокотники, открываю заседание суда:
- Слушаю вас, дети мои. Давайте вы, Марсель! Что сделала Анни?
Он втягивается в игру и, мелко дрожа всем телом, как звёздочка на небе,
кричит:
- Она меня щупала.
- Я!..
- Тс-с! Анни... Она вас щупала! Что вы имеете в виду?
- Как что?.. То же, что и все! Щупала, как ещё-то скажешь?