"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автора

- Хм!.. Ну что, за руку взяла? За талию?
- Я же...
- Да помолчите наконец, Анни! За ухо, за колено, за..?
- За всё понемногу, - признаёт Марсель, - и ласково так!
- Нет, не за всё! - выкрикивает Анни с таким пылом, что мы оба
покатываемся со смеху.
До чего мне всё это нравится! Как приятно вспомнить школьные
дурачества, ощутить, как тебя распирает от смеха, как морщатся твои тугие
щёки, а скулы сами собой ползут вверх, к глазам! Я снова чувствую себя на
последнем, дополнительном, уроке: стоило толстушке Анаис подмигнуть или Мари
Белем оговориться, как по рядам пробегал нестерпимый смех и запертых в
четырёх стенах детей охватывало глупое заразительное веселье... Детство моё,
как ты сегодня далеко и как близко!
Мы с Марселем хохочем, а Анни заливается слезами. Она стоит и плачет,
тихо, серьёзно, и это трогает меня, мой смех постепенно затихает. Я подбегаю
и обнимаю её за плечи:
- Глупышка! Ну что вы в самом деле? Совсем шуток не понимаете! Мы же
дурака валяем, зачем так рыдать?
Она освобождается из моих объятий движением плеч, бровей, губ, бледного
ускользающего взгляда - как красноречиво!.. Я понимаю с жалостью и тревогой,
о чём говорит её лицо: "Нет, я плачу не от обиды и не от стыдливости - я
плачу от желания и разочарования. Плачу о том, чего мне так недостаёт, что
ускользает от рук, от губ, что можно найти далеко-далеко или совсем рядом...
Придётся мне, усталой, мне, домоседке и лентяйке, мне, застенчивой,
скромной, мне, рабыне своего ненасытного и упрямого тела, снова отправляться
за коротким счастьем, раз оно не хочет идти ко мне само... И я отправляюсь,
без радости, без веры, бок о бок со своим Желанием, у которого нет даже
лица, только чудесные ягодицы, покрытые золотым пушком, который так
щекочется, ноги, руки, готовые сомкнуться в объятии и снова разжаться,
сердце, полное нетерпения и неблагодарности... Я подчиняюсь! Потому что
бороться бесполезно, и я больше не верю в себя. Да, я пойду бок о бок со
своим желанием по огненной дороге, гордая тем, что отдалась, покорилась
недостойному и дорогому спутнику - я уже теперь знаю, что недостойному, и
заранее смеюсь над тем, как вслепую, ощупью нашла его - и. счастливая, дойду
до поворота, за которым мой неверный поводырь рассеется, как многоцветная
радуга, танцующая на солнце в капле росы, и я окажусь, благонравная,
выдохшаяся, пресыщенная, опустошённая, один на один со своей детской
наивностью, очистившейся грехом: "Я больше не буду", - хотя глазами ещё не
перестану следить за рассеивающимся образом моей порочности..."
Я читаю всё это в глазах Анни, в её прозрачном от скорби взгляде... И
что заставило меня - благородство или распутство? - подтолкнуть её к
Марселю, очаровательному пупсику, похожему на мужчину: так узнику
подсовывают втихую уж не знаю какую постыдную игрушку...

- Марсель...
- Да, дорогая?
- Не стройте из себя светскую даму: у меня к вам серьёзный разговор.
- Я и не строю, Клодина. Разве вы мне не дорогая?
- Я вам мачеха, мсье, другими словами, старый приятель, у которого при
случае и даже без случая можно подзанять деньжат!