"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автораслабым голосом, неторопливо, словно эхо, повторяет:
- У вас, конечно же, нет никаких срочных дел в Париже? - Нет, абсолютно... Даже наоборот... Я хохочу отрывистым смехом. О да! "Наоборот". Он боится, что его отловят и обчистят или того хуже. Жаль мальчика! - В таком случае... вы доставите нам удовольствие, останетесь ещё ненадолго? Вроде бы ничего не значащая, короткая фраза. Но в устах Анни это ни больше ни меньше как демонстрация независимости, переворот, преступление против Клодины! Марсель оказался поумнее, он сразу чувствует, чем пахнет. И глядя на меня, неуверенно бормочет: - Вы необыкновенно любезны, Анни... Только... - Да оставайтесь, Марсель, хватит притворяться. Я кладу руку ему на плечо - то ли ласка, то ли трёпка, - моё самолюбие негостеприимной хозяйки вполне удовлетворяется тем, что изящное, как у дамы времён Второй империи, плечико сжимается от моего твёрдого пожатия. Жизнь втроём оказывается не такой ужасной, как я боялась. И потом, от Рено приходят такие успокаивающие, тёплые письма, полные признательности, которой я не заслуживаю! "Я всегда был уверен в тебе, дорогая, я знал, что ты всё устроишь, избавишь меня от малейшей неприятности, и вот ты доставила в Порт-Анни моего плохо воспитанного, заблудшего сына..." Как тяжело мне было читать это письмо, этот благодарный возглас, которого я вовсе не стою, - я чуть не зарыдала от стыда, мне захотелось лишь Тоби-Пёс: маленький чёрный коротконогий гномик лежал под столом и, прежде чем я пошевелилась, уловил исходящие от меня разрушительные флюиды... Заволновался, шкура его задёргалась, он встал на задние лапы, подняв на уровень стола свою чудовищную голову с глазами негра - сверкающие клыки, широкие когти, ни дать ни взять добродушный демон из преисподней. Я потрепала пса по загривку и мысленно попросила у него прощения. Да, жизнь вошла в русло, порой я стараюсь изменить её течение, как мне нравится, но чаще всего мне это не удаётся. Анни и Марсель, два хитрых слабых существа, словно заключили между собой тайный союз, хотя и трёх фраз не сказали друг другу в моё отсутствие. Мой приёмный сынок, мастер постепенно усиливать эффект, начинает понемногу пускать в ход галстуки, плоские шапочки с большим козырьком, бриджи и тирольские чулки, которые могут довести толпу до неистовства. А ещё он иногда одевается в стиле графства Норфолк - костюм всегда в обтяжку, словно маловат, - это если его потянет поиграть в пажей... Анни от волнения переделывает по три раза на дню свой конский хвост, того и гляди кожа начнёт сходить лоскутами. Я же принципиально не вылезаю из коротких юбок грубой шотландки и тёплых, мягких однотонных блузок - мне идёт ярко-оранжевый, и нежно-розовый, бирюзовый, к тому же они создают такие колоритные пятна на фоне порыжевших лужаек. Сверху грубая шерсть, под ней тончайший королевский батист, на ногах туфли на толстой подошве, на голове ничего - вот что даёт мне сегодня физическое удовлетворение. Марсель зовёт меня в насмешку "девой из племени Мева", но мне это не нравится. Мева опасные дуры: спать, видите ли, надо только на жёстком, а питаться сырой редькой. Подумать только, сырой редькой! О сладкое |
|
|