"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автора

дыхание нежной девы Мева...
А между тем мои подданные (тронутая малютка и юноша с особыми вкусами)
хоть и не ропщут, но увиливают от подчинения, что-то изменилось в моём
спокойном королевстве, на моём холме, на моей жемчужине, с которой медленно
стираются тщеславные царапины цивилизации... Например:
- Что будем сегодня делать, Клодина?
- Что будете делать вы, Марсель, не знаю. Лично я собираюсь за шишками,
а также за грибами, если попадутся. А вы, Анни?
- Я? Да ничего... не знаю.
- Ну, будем считать, праздничная программа согласована... счастливо,
дети мои. Я вернусь к обеду, не раньше.
Я в сердцах разворачиваюсь - в каждой руке по корзинке - и ухожу, за
мной по пятам мчится Тоби-Пёс, одетый для прогулки. Наряд его состоит в
основном из шишки, которую он несёт в зубах, здоровенной такой шишки - ему
приходится широко разевать пасть, отчего он становится похожим на дельфина.
Противно ему до смерти, но, видно, дал зарок...
Не успеваю я сделать и пятнадцати шагов, как меня бегом догоняет
Марсель.
- А где они, шишки?
- Под ёлками.
- Далеко отсюда?
- Вон в леске, по ту сторону от расселины.
- Я с вами.
- Как хотите.
Я шагаю, насвистывая, по мокрой траве.
Марсель с сожалением смотрит на свои жёлтые блестящие сапожки,
колеблется, потом всё же идёт за мной. Под кронами пихт царит грозовой
полумрак и та особая сосредоточенная тишина, которая обычно предшествует
буре. От запаха еловых шишек, палого листа, выросших за ночь грибов я сразу
молодею лет на пятнадцать, и вот уже я снова в Монтиньи рядом с молочной
сестрой Клэр... по ту сторону леса пасут овец: "Ну пошла... пррр...", сейчас
будем печь в костре яблоки...
- Что это вы напеваете, Клодина?
- Песенку своего детства...
Эта песенка пришла издалека, из Монтиньи-ан-Френуа... я словно слышу
собственный хрипловатый свежий голос... песенка из другой жизни, до Рено, до
любви... Как я люблю своё детство!

Не жалей нам, матушка, дижонского винца,
Иль не видишь знамя?
Не спасуем - биться будем до конца,
Бурбон-наследник с нами...

Забыв обо всём, ловко, молча я принимаюсь за шишки: лишь когда пальцы
слипаются от пахучей смолы, а спина начинает раскалываться, я наконец
выпрямляюсь:
- Вы, Марсель, смотрю, не переломитесь! Выставив вперёд хитрый острый
подбородок, он буравит меня синими, кажущимися тёмными в тени козырька,
лукавыми глазками.
- А вы думали, я стану пачкать руки этой гадостью?