"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автора

- Ну скажите, Анни, разве не лучше нам было вдвоём: нежились себе
спокойно на солнышке, болтая о любви, о путешествиях, собирали еловые шишки
или прогуливались по дорожке, как сегодня?.. Взгляните-ка на эту жёлтую
тропинку: как она изгибается, ныряя под деревья, точь-в-точь уж, что
торопится спрятаться в прохладную тень...
Анни, глядя на мирный пейзаж, улыбается с таким безразличием, с каким
улыбаются случайным знакомым. Вероятно, ей кажется, что в этой картине не
хватает мужчин...
- Вас не смущает необъяснимое желание Марселя явиться сюда, Анни?
Она, пересилив себя, мило улыбается и нехотя качает головой: "Нет". Её
широкополая шляпа - мы снова вытащили по случаю наступления призрачного
бабьего лета свои подрумянившиеся, как хлебцы, колокола из манильской
соломки - взмахивает крыльями по обе стороны от низкого пучка, и Анни
становится похожа на собственную бабушку, какой та, вероятно, была году этак
в тысяча восемьсот сороковом...
Беззащитный и неразборчивый Тоби-Пёс бежит впереди нас и ловит то
кролика, то синицу, то крота, то сверчка. Его широкий, с волнистыми краями
язык выглядит на блестящей чёрной шкурке розовым, как цветок вереска,
украшением. Вернулась жара, мы шагаем, не зная сами, куда заведут нас ноги,
и потому Тоби-Пёс, чёрный, без ошейника, носится, как бездомный цыган.
Погода дивная, но каждое дуновение ветерка в листьях, порыжевших и высохших,
безжизненных и ломких, ясно говорит о том, что лето прошло...
- Что нам с ним делать, Анни?
- С кем?
- С Марселем, конечно!
Она спокойно разводит руками, ещё больше выгибает брови:
- Да ничего особенного, дорогая! До чего же вы всё-таки странная! Вы
беспокоитесь из-за приезда пасынка, словно он вам страшно неприятен - или
приятен!
- А-а... хорошо, но... Анни, вы меня возмущаете! Как же так! Я отыскала
чудесный уголок, где могу сколько угодно тосковать по Рено, где обнаружила
бесценное сокровище: самую молчаливую на свете подругу, маленького
квадратного бульдога с детской душой, властную изысканную серую кошку, как
вдруг - трах-тарарах! - сюда врывается какой-то пасынок - ах, мы такие
нежные, сморкаемся в шёлковый платочек!.. Вообще это вы виноваты!
- Я?
- Вот именно. Надо было ответить ему: "Боже мой... в моём доме совсем
нет комнат для гостей... мигрени вынудили меня удалиться от общества", - и
всё было бы в порядке.
- Марсель тут же написал бы вашему мужу!
- Вовсе не обязательно. Зайдём на минутку в "Край света"? Так пить
хочется.
"Край света", очень удачное название для подобного заведения, -
печальный трактир, зажатый между двух утёсов в полтораста футов каждый. С
вершины скал тянется тонкий прямой водопад - белая, едва подрагивающая,
почти неподвижная нить, которая разбивается в пузырящуюся пену и
обрушивается в гладкую струящуюся лагуну. Трактирщица, вечно простуженная
уродина, так и живет всё время в ледяном полумраке. Летом у подножия
водопада устанавливают деревянные скамьи, клиенты могут выпить тут пива или
лимонада. Когда, увидев впервые белую, как иней, струю водопада, я задрала