"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автораогромный парк возле неё. Там не было ни души - ещё бы, стоял декабрь! Морис
Донне и Полэр ещё не приехали. - И вы жили совсем одна? - Нет, конечно. Я имела слабость - да, признаю, это была слабость - привезти с собой на две недели молодого человека, совсем молодого... - Я его знаю? - Вряд ли. Это был шофёр. Мы встретились в Монте-Карло, где я очень спокойно провела неделю в "Ривьере"... - Если верить проспектам, там "самые шикарные интерьеры в Европе"! Ну да ладно, продолжайте: итак, юный шофёр... - Его вышвырнули на улицу за то, что он перевернул машину на горной дороге, хорошо хоть в пропасть не свалился вместе с пассажирами. Так поверите ли - он плакал! Ну я и забрала его с собой на две недели, пока он не подыщет другое место... - Ну и как? - Хорошо, - кратко ответила Анни. - Правда, меры не знал. Знаете, Клодина, часто твердят о падении нравов, о том, что люди совесть потеряли, и всё в этом духе. Да я просто не видела никого честнее этого мальчика! Щепетилен он был до смешного... Как-то раз возвращается к ужину и приносит мне луидор! - Луидор? Он что, нашёл его? - Нет, не нашёл... Его наняла одна "благородная" дама с почасовой оплатой без машины... и он принёс свою монетку "в общую кассу", как он выразился. - Не надо, а то я сейчас заплачу. И как звали нашего героя, Анни? Она взмахивает кистью с растопыренными пальцами - жест то ли забывчивости, то ли безразличия. - ...Ну совсем нет памяти на фамилии, ужас какой-то!.. В общем, прелестное юное создание, из парижских мальчишек... Так смешно выговаривал "книгэ", "пианинэ", и ещё любил давать странные, новые, неприличные названия разным вещам и жестам, которые обычно вообще стараются никак не называть - во всяком случае, вслух... А он по своей наивности называл, и, поверьте, грубые слова в его устах звучали очень мило... особенно одно, он повторял его к месту и не к месту, с таким приблизительно смыслом: "На меня не рассчитывайте". О Господи! До чего глупо! Не могу вспомнить! - И не надо, Анни! - Впрочем, какая разница? Однажды, в такой вот день... в саду... какая стояла тишина! Мимозы ещё не зацвели, зелёные апельсины, колючая юкка, а между двумя сиреневыми валунами морской заливчик... он искупался и обсыхал без халата на песчаном пляже... как сейчас вижу его розовую кожу в тени сосны... Я улыбнулась, посмотрев на свои руки - в этот час тень серебристой сосны ложилась на них синеватой причудливой сеткой... - Знаете, как приятна на вид и на ощупь юная, белая, никогда не грубеющая кожа... - Нет, не знаю, - ответила я резче, чем хотела. Анни обвила меня рукой за талию. И продолжала ласково и растроганно, не ощутив моей резкости: - Вы не знаете... Потом взгляд её вынырнул из дымки чувственного миража, тон снова стал |
|
|