"Сидони-Габриель Колетт. Возвращение к себе ("Клодина" #5) " - читать интересную книгу автора

вальс-каприс... Слышит хоть он меня за этими строчками или нет? Догадывается
ли, как я натянута, хмура, зла? Я всегда такая, когда особенно люблю его.
Его отсутствие, мой переезд в Казамену отстранили меня от нашего прошлого, и
я чувствую себя одинокой, хоть Анни всегда рядом, страшно одинокой...
Не знаю, есть ли вообще на свете женщина более одинокая, чем я,
несмотря на Рено, из-за Рено? Или, может быть, это обычный, вполне
естественный удел всякого, кто отдал себя без остатка, раз и навсегда?
Женская дружба мне неведома - Анни не больше чем милая приятельница...
Одно лишь воспоминание, скверное и сладкое, жжёт нас обоих, один
розово-чёрный цветок в кровь ранит нас шипами: Рези... Ни Рено, ни я, мы
никогда больше не вспоминаем о ней. В душе каждого из нас остался страх,
стыд, глухая ревность, тщеславие от того, что он заставил страдать другого,
и тайное удовлетворение от точно нанесённого и удачно отпарированного
удара... Так чего же ещё? Какое дело мне до тех, кто зовёт меня своей
подругой? Рено нет рядом, остаётся замкнуться в себе, и я скрываюсь в
собственном сердце, чувствуя себя от этого ещё более одинокой: его пронизали
глубокие корни деревьев, оно поросло густой остролистой травой - то вдруг
выскользнет из неё уж, живой и подвижный, словно только что появившееся на
свет, не успевшее расправить усики насекомое, - кожа переливается, как
ручеёк между корней, - то вдруг забьёт родник, пшеница выбросит колосок или
дикая роза - бутон...
Сумею ли я, когда исчезнет смысл жизни по имени Рено, сумею ли найти
опору в себе самой, смогу ли сделать одиночество - оно всегда действовало на
меня как тонизирующее, пьянящее и опасное зелье - той горькой и сбрасывающей
груз лет силой, которая сохранит мою почерневшую и помертвевшую душу?
Я родилась в одиночестве, росла без матери, без братьев и сестёр, со
взбалмошным отцом - мне ещё и самой приходилось за ним присматривать, - и
никогда не имела друзей. Может быть, эта нравственная изоляция и сделала
меня такой: в меру весела, в меру грустна, вспыхиваю от ерунды и так же
мгновенно гасну, не добра, не зла, в общем-то, необщительна, ближе к
животным, чем к людям?.. Отвага - о да! Физическая отвага у меня есть -
умение ничего не бояться, - спокойная уверенность в том, что нервы меня не
подведут, что я совладаю с чувствами. Честность... пожалуй - только рядится
она продажной девкой. Жалость - только не к несчастным созданиям вроде
меня - они часто сами выбирают страдания, да и вообще, разве можно кого-то
жалеть, когда ты влюблена?.. "Влюблена" - что за жалкое слово для такого
чувства!.. "Пропитана насквозь" - вот это уже ближе... Да, именно пропитана
насквозь, от поверхности тела до глубины души, любовь так бесповоротно
проникла в каждую мою клетку, что, окрась она мне кожу и волосы в другой
цвет, я бы не удивилась.

Что за чудо здешние звери - старый приятель Тоби-Пёс и недавно
объявившаяся царица Перонель.
С Тоби мы знакомы сто лет, глубокое знание человеческой натуры
подсказывает ему, что настоящая хозяйка здесь я: Анни он рассматривает как
бесплатное приложение. В свои пять лет он сохранил в душе детскую наивность,
для него всё чисто, даже ложь. Сердце бульдога-сердечника каждую минуту
готово разорваться, однако не рвётся. Тоби таинственно вздыхает, как его
названая сестрица жаба, с таким же сплюснутым носом, с такими же красивыми
глазами, а когда летит запыхавшись, в мыле, на своих "кривульках",