"Андрис Колбергс. Ночью в дождь... (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Скажи, пожалуйста, ты не мог бы... Более идиотской ситуации не
бывает, но...
Я размышлял, кого мне жаль больше - Ивара или ту симпатичную
девушку, которую я видел всего один раз и которой, если я откажусь,
придется напрасно дрожать - осень все-таки! - на каком-нибудь углу.
Выручить я согласился - как всегда! - и мой подчиненный широким скорым
шагом удалился. Инструктировать дружинников вместо него, значит, придется
мне.
Снова перечитал информативную сводку, но ничего заслуживающего
внимания там не оказалось. Разве что в розыске угнанных машин дружинники
могли бы нам помочь - тогда были два "Жигуля", "Москвич" и "Запорожец".
Кривая угнанных машин постоянно растет, и по-моему, уже устарел закон,
дифференцирующий преступления в этой области.
Вложив в пишущую машинку бумагу, я десять раз на пяти экземплярах
отстучал номера украденных автомобилей, чтобы потом раздать их
дружинникам, - мысленно употребляя слово "украденные", хотя писал
"угнанные", потому что есть статья закона об угоне транспортного
средства.
Статья эта предусматривает гораздо меньшее наказание, чем за кражу,
и я еще не встречал ни одного автомобильного вора, который не знал бы
всех тонкостей этой статьи и не пытался бы выдать себя за угонщика. К
сожалению, многим это успешно удается.
Я, конечно, мог бы и не отстукивать на машинке, а попросить
дружинников самих записать номера украденно-угнанных автомашин (для
пострадавшего ведь это не имеет значения - мало мы еще сочувствуем
пострадавшим) и особые приметы, но подумал: вдруг не у всех будет чем и
на чем писать, а наспех оторванные от газеты клочки с записями в карманах
изомнутся, буквы будет трудно разобрать, листочки же, которые я раздам,
будут восприниматься по-другому; их положат в бумажники и воспользуются
ими не только сегодня, во время патрулирования, но и завтра, послезавтра:
как только они заметят где-нибудь в лесу или у края тротуара машину, по
всем признакам брошенную, достанут листочек и сличат номер. Дружинники -
народ наблюдательный, им не мешает сыскная рутина, как нашим работникам,
у которых номерами машин испещрены все записные книжки, к тому же
индивидуальные маршруты добровольных помощников милиции пролегают по
таким дворам и улицам, где мы никогда не патрулируем.
И вот неторопливым шагом я уже подхожу к штабу добровольной народной
дружины, не привлекая внимания, прохожу через большую комнату, которая
постепенно заполняется людьми, - я здесь бывал, план помещений, знаю
хорошо, - и в задней, меньшей комнате за монументальным письменным столом
замечаю пожилого бритоголового мужчину с выражением непоколебимости на
лице - такими мне представляются генералы перед решающим сражением.
Для пользы дела следователи-криминалисты носят форму во время
строевой подготовки или в торжественных случаях, а на сей раз ни то, ни
другое, поэтому моя личность особого доверия у бритоголового (он
начальник штаба народной дружины) не вызывает, и я вынужден предъявить
служебное удостоверение. Но и оно, кажется, его не очень убедило.
По-моему, он принадлежит к тем, кто признает лишь людей, которым
перевалило за шестьдесят (еще лучше, конечно, за семьдесят), потому что
все, кто моложе их, кажутся им легкомысленными. Даже свой рапорт -