"Андрис Колбергс. Ночью в дождь... (Роман)" - читать интересную книгу автора

о которых я хочу рассказать, пришлось именно на эти дни.
Мороз не был крепким, он пощипывал только по вечерам и ночью, и
огородники, которые не верят ученым предсказателям погоды, а полагаются
лишь на такие приметы, как пение иволги, сети, сплетенные пауками, начали
свой финишный спурт - сматывали полиэтиленовые пленки с парников, снимали
последние, еще зеленые, помидоры - в конце концов дома они в тепле
дозреют, зачем рисковать, от морозов почернеют, - вскапывали грядки,
готовя их к зиме, укрывали и засыпали опилками, запирали свои будки и
уезжали. Еще и позднее в электричке можно было кое-кого увидеть с
саженцами сливы, груши или ягодных кустарников, но опоздавшие не в счет -
Юрмала опустела и затихла.
Не скажу, что мы, постоянные жители Юрмалы, этот факт переживали
болезненно: курортная кутерьма достаточно утомила нас за лето. Скорее мы
были счастливы, что избавились от пестрой массы отдыхающих, целыми
сутками прогуливающихся по пляжу не только с собаками, - некоторые,
достигшие технического прогресса с опозданием лет на двадцать, не
расставались с орущими транзисторами и портативными магнитофонами.
Ежегодно для нас, юрмалчан, - прошло уже несколько лет, как я по семейным
обстоятельствам вынужден был оставить Ригу и перебраться поближе к
морю, - наступает очень приятный период тишины, когда можешь пойти с
женой не только в кино, но и в кафе, при этом не приходится часами
томиться за дверями в ожидании свободного места; когда ночью тебя не
будят громко, но дурно поющие компании, возвращающиеся с пляжа, и когда
утром, направляясь на работу в вагоне электрички, можешь устроиться
поудобнее, чем в "Жигулях". Сорок минут комфорта на жесткой скамье за
читкой утренней газеты - и ты в Риге.
В тот день рабочее время приближалось к концу, я записывал в
настольный календарь все свои дела на завтра и время от времени
поглядывал в окно на Бастионную горку, утопавшую в красно-желтой листве.
Я снова думал о том, что уже давно не давало мне покоя. В рижских парках
растет много редких сортов деревьев, выращенных с большим трудом. Раньше
возле каждого ствола ставили дощечку, на которой было написано о
распространенности этого вида, его родине, а теперь, как я заметил,
прогуливаясь со старшей дочерью, таких дощечек остались единицы. Деревьям
нужны шефы. Не мешало бы подкинуть эту идею инспекции по делам
несовершеннолетних - пусть ее подопечные сделают новые таблички, это
способствовало бы росту их самосознания. Именно самосознание им
необходимо.
Вошел Ивар. Выглядел он озабоченным, и я не сомневался, что это
опять дела сердечные: Ивар приближался к возрасту, когда либо женятся,
либо навсегда остаются в холостяках. Обратите внимание на то, какими
озабоченными выглядят такие мужчины: в ярмо супружеской жизни добровольно
впрягаться они еще не хотят, но и стирать себе рубашки тоже больше не
желают.
- Ты прямо в Юрмалу? - обеспокоенно спросил Ивар.
- Нет, - ответил я, ожидая его следующего вопроса, который обычно
начинается со слов "Скажи, пожалуйста, не мог бы ты...". А в тот день я
как раз мог: жена сказала, что задержится на работе и позвонит мне перед
выходом. У меня было около полутора часов свободного времени, которое я
мог бы продать ему, вопрос только - за какую цену.