"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу автора

и как не хотелось ехать домой. Ядвися молчала. Лобанович слушал Габрыньку и
старался не смотреть на Ядвисю. А она все время не сводила с него глаз.
Затем тихонько вышла из комнаты, ничего не сказав. Она вернулась только
тогда, когда Лобанович уже простился с Габрынькой и направился к себе на
квартиру.
Настроение у него было самое паршивое. Он просто не мог найти себе
места, не знал, за что приняться. Пройдя несколько раз по комнате, он взял
бумагу и перо и сел писать письмо своему семинарскому другу Янке Тукале.
"Милый Янка!
"Где ты, милый, белобрысый? Где ты? Отзовися! Как без тебя здесь горюю,
приди подивися", - строчками известной песни, слегка изменяя ее текст, начал
он свое письмо. - Надоело, брат, мне здесь. Все пригляделось и приелось.
Начинается весна. Вместе с нею во мне пробуждается дух бродяжничества.
Кажется, взял бы под мышку свои манатки и ушел куда глаза глядят. Кончатся
занятия в школе - поеду домой. На следующий год думаю перебраться
куда-нибудь дальше, в глубь Полесья. Я начинаю анализировать самого себя и
результатами анализа остаюсь недоволен. Та обычная работа, которую мы должны
вести в школе, мне кажется недостаточно ценной, и если ею ограничить свою
деятельность, значит делать очень мало. Всегда будешь чувствовать, что
чего-то не хватает. И тогда останется только на все махнуть рукой, а чтобы
весело было, придется обратиться к картам, водке и через несколько лет
превратиться в настоящего вахлака, что обычно на каждом шагу и делается. Я
чувствую, что у меня нет почвы под ногами, потому что я не наметил себе
определенного плана работы. Я, брат, та муха, которая попала под стеклянный
колпак: и свет вокруг видать, и возможность есть выбраться из этого колпака,
но нет способности найти выход. И не я один такой; шумим, вертимся, а толку
мало. Может быть, кому-нибудь случайно и посчастливится найти дорогу из
этого колпака, но подавляющее большинство попадает в сыворотку и барахтается
в ней, пока не захлебнется. Еще ничего, если всего этого не замечаешь и
думаешь, что так и нужно. Но очень тяжело чувствовать, что тебя начинает
затягивать болото и ты знаешь, что в этом болоте твоя гражданская смерть. И
если бы меня спросил кто-нибудь, что мне прежде всего бросилось в глаза и
произвело самое сильное впечатление в первый год учительства, я ответил бы:
медленное умирание души и затягивание тебя болотом... Нет, брат Янка, нельзя
долго оставаться на одном месте, иначе болото тебя засосет и испоганит. Да
здравствуют скитания!
Как я тебе и говорил, во мне с необычайной силой пробудился дух
бродяжничества. Я не нахожу себе спокойного места, меня куда-то тянет и
влечет. Порой просто хочется зажать себе голову руками и плакать: "Скучно
жить на этом свете, господа". Теперь только понял я, какую правду сказал
Гоголь".
Написав это письмо, Лобанович прилег на диван и задумался. "А все это я
лгу, не в том причина моей неудовлетворенности и тоски". И снова перед ним
всплыл образ Ядвиси, и снова о ней, только о ней, начал он думать.


XXIX

- Бабка, дома панич? - спросила панна Ядвися старую Марью.
- Нет, паненочка, куда-то вышел недавно.