"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу автораглаза, на ее черные тонкие брови, подобных которым он не видел ни у одной
девушки, ни у кого на свете. Кажется, никогда бы не отводил от нее своих глаз! Он подумал: "Никто тебя не видит, никто не знает, какая ты славная, милая, - и добавил: - Дурни они!" - А, - сказал Лобанович в порыве какой-то радости, а внутри у него все дрожало, - или только свету, что у панны Людмилы? А вы мне вот что скажите: когда вы перестанете хорошеть? Можно было бы уж и остановиться. Все мысли о мести Ядвисе, все те колючие слова, которые не так давно он собирался бросить ей, - все теперь исчезло, словно эти глаза и брови развеяли их и похоронили навек. - А когда вы перестанете быть таким угрюмым и злым? - ответила вопросом на вопрос Ядвися. - С того мгновения, как вы спросили об этом. - Не люблю я мрачных, - сказала Ядвися. - Все кажется, что они набросятся и бить начнут. - Что ж делать... Порой человеку так тяжело, навалится на него такое горе, что невольно ляжет черная тень на лицо. - А какое у вас было горе? - спросила Ядвися. - Не спрашивайте, никакого у меня не было горя. Разве только вы принесете его мне, но этого я очень не хотел бы. - Я? Что я для вас значу? - Все! - ответил учитель. - Правда? - тихо спросила Ядвися. - Готов побожиться, об заклад побиться, - начал сыпать Лобанович словами, взяв нарочито шутливый тон, чтобы шутками прикрыть то, что шло от Ядвися, как козочка, прыгнула к печке, где стояла пустая корзинка. Схватив корзину, она подбежала к Лобановичу. - Сыпьте в корзину свое красноречие! Они смеялись, счастливые, как дети. Вдруг лицо Ядвиси стало серьезным. - Скажите, - проговорила она, - если бы я вас о чем-нибудь попросила, вы сделали бы это для меня? - Все, что можно сделать, сделаю. - Сделаете? - Сделаю. Ядвися опустила глаза, потом медленно подняла их на учителя. - На Гродненщине есть у меня одна знакомая девушка... ну, вам все равно, кто она. Ей нужно выйти замуж. Понимаете? Ей просто необходимо обвенчаться, чтобы в документах иметь другую фамилию. Зачем - это также вам не интересно. Так вот, согласились бы вы обвенчаться с нею? Ядвися говорила самым серьезным тоном. Лобанович и верил и не верил. Если все это правда, значит он Ядвисе совсем не нужен. Ему стало горько и тяжело. Он опустил глаза и, помолчав, проговорил с заметной ноткой обиды и недовольства: - О женитьбе, какая бы она ни была, я думаю столько же, сколько вы думаете о прошлогоднем снеге. В комнату вошла Габрынька, и разговор о женитьбе на том и закончился. - Ну, расскажите, как вы гостили? - обратился к ней учитель. Габрынька с жаром, оживленно рассказывала, как им было хорошо в гостях |
|
|