"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу автора

школе? От молебна осталась вода. Я перелила ее в бутылочку, а теперь,
видите, мы разбавили ее, и люди берут святую воду.
- Так ведь это же нужно в церковь поехать да на иордан пойти и оттуда
воды набрать.
- Далеко, паничок, ездить, - авторитетно проговорил староста.
- И там так же, - махнул рукою Степан Рылка, тот самый, который
когда-то возил учителя в волость.
В течение часа вся деревня набрала себе "святой воды". Бабка в этот
день чувствовала себя самым важным лицом в деревне.
Несколько раз зазывал Лобанович тельшинцев в школу. Во все хаты ученики
разносили весть, что в такой-то вечер учитель приглашает жителей в школу,
где он будет говорить и читать.
В первый вечер народу пришло столько, что даже мест не хватило.
Как-никак, это все-таки было интересно для полешуков. Полешуки, главным
образом пожилые люди, важно уселись на скамейках, а девчата и молодые хлопцы
сбились в кучу возле дверей, пощипывая друг друга и пересмеиваясь.
Когда все собрались и заняли места, пришел учитель. Коротко объяснил он
слушателям, с какой целью собрал Их. Каждый человек, говорил учитель, должен
стремиться к тому, чтобы жизнь стала хорошей и разумной. Он говорил о том,
каким образом улучшить жизнь и что нужно делать, чтобы это улучшение было
настоящим и значительным. Стараясь заинтересовать слушателей, учитель
приводил примеры из их собственной жизни, правдивые, простые и понятные. Он
хорошо подготовился к беседе, говорил гладко, порой вдохновенно. Но
Лобановича очень удивило, что девчата совсем не слушали и больше
интересовались своими кавалерами, чем его речью. Старые полешуки хотя и
слушали, но то один, то другой широко открывал рот и зевал. А в конце речи
Максим Телушка заметил:
- Все это правда, паничок. Но куда уж нам учиться! Пусть уж они учатся,
а мы и так доживем.
При слове "они" Максим показал рукой на учеников.


XXII

Попытавшись еще раз-другой собрать крестьян и заметив, что число
слушателей все уменьшается, Лобанович махнул рукой на свою затею. И все же
перед ним снова встал вопрос: что делать и чем ему заняться? В будние дни с
утра до вечера он был в школе. Но наступали долгие зимние вечера. Куда
девать свободное время? Он садился за чтение, зубрил на всякий случай разные
учебники, писал письма друзьям, также заброшенным в глухие уголки
Белоруссии; даже начал вести дневник, в котором пытался запечатлеть свои
мысли, настроения и переживания. Вначале этот дневник его сильно увлек, и
Лобанович просиживал над ним многие часы. Разумеется, в дневнике самое
видное место отводилось одной девушке. Боязнь, что тетрадь попадет
кому-нибудь в руки и откроет тайну его души, заставляла прибегать к
замысловатым оборотам речи и приемам записи, употреблять разные аллегории.
Но через неделю дневник был заброшен, так как самому автору он показался
очень наивным и смешным.
А что же эта девушка, так сильно нарушившая покой молодого учителя, о
чем думала она? Ядвися загостилась в Гродненщине и, как видно, не очень