"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу автора

Габрынька. - И папка называет меня старенькой, и вы то же говорите.
- А вы мне не ответили, - стояла на своем Ядвися. - Я от вас не
отстану, пока не ответите.
- Ну, в таком случае я никогда не отвечу вам: ведь мне будет очень
тяжело, если вы отстанете от меня.
Ядвися притворилась рассерженной и нетерпеливо топнула ножкой.
- От вас никак нельзя правды добиться. А вот же я отстану: хочу
посмотреть, как вам будет тяжело.
Ядвися отошла в сторонку и села на диван.
Лобанович забился в темный угол комнаты.
- Куда же вы спрятались? - спросила Габрынька.
- Я не хочу, чтобы ваша сестра видела, как мне тяжело.
Девушки залились веселым смехом. Ядвися сняла с лампы абажур и подошла
к Лобановичу.
- Дайте посмотреть, как вам тяжело.
- А теперь мне совсем легко! - засмеялся Лобанович.
- У вас семь пятниц на неделе! - сказала Ядвися и попросила его ближе к
лампе.
Учитель и девушки сели возле стола.
- Где же вы были и кого видели, пока мы здесь старели и хорошели? - не
выдержала панна Ядвися, чтобы не засмеяться.
Лобанович смотрел на ее веселое и действительно похорошевшее лицо, на
тонкие, красиво изогнутые брови. Ему так приятно было в компании этих двух
милых девушек.
- Прежде всего прошу прощения, что не передал вам поклонов от
Суховарова и Турсевича.
- Ну, как живет пан Турсевич?
- А почему вы сначала не спросили, как живет Суховаров? - спросил
Лобанович и внимательно посмотрел на Ядвисю.
Ядвися и Габрыня переглянулись, и лица их осветились улыбками. Как
видно, у них был разговор о Суховарове, и они нашли в нем что-то такое, над
чем теперь смеялись.
- Вы не слыхали, как пан Суховаров играет на гитаре? - спросила
Габрыня, не выдержала и залилась смехом.
Ядвися сдерживалась, поглядывая на учителя, а потом и она засмеялась,
да так заразительно, что и Лобанович хохотал, глядя на нее, даже маленький
Чэсь, который все время сидел молча возле печи, не мог не засмеяться.
- Если разрешите, я скажу причину вашего смеха.
Сестры сразу перестали смеяться.
- Ну, скажите! - разом проговорили они.
- У вас шел разговор о Суховарове. Вы представили себе, какой вид имели
бы губы пана Суховарова, если бы он начал играть на гитаре и сам себе
подпевать.
Ядвися опустила голову. Однако, взглянув затем на Габрыньку, она не
могла удержаться от смеха и дала ему полную волю.
Лобанович догадался, что правильно понял причину их смеха.
- Что, правда?
- Вы не мастер отгадывать, - ответила Ядвися. - Все это вы сами
выдумали.
- Панна Габрыня, наверно, скажет правду.