"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу автора

После этой заминки чарка уже не знала покоя. Курульчук через полчаса
начал свою песню, одну из тех, какие он знал и пел, дойдя до определенного
состояния:

Ходил себе с топориком пан Ян...

Женщины разрумянились, словно пироги под пасху у хорошей хозяйки.
Бабинич совсем осоловел, глаза его пожелтели и ворочались, как точило в
руках неумелого кузнеца. Его нескромная болтовня уже не производила большого
впечатления: к ней прислушались и притерпелись, и она как бы получила здесь
права гражданства. На это, видимо, обратил внимание и сам Бабинич, - в его
болтовне начался перелом, с каждым разом он заходил все дальше и дальше.
Несколько раз жена закрывала ему рукой рот и сама хохотала. Подгулявшие
женщины запели какую-то песню, а Бабинич закричал на всю комнату, требуя к
себе внимания. Все замолчали, ожидая, что он скажет. Бабинич отпустил такие
словечки об их пении, что и привычные женщины повскакивали с мест.
Панна Марина куда-то спряталась, а ее сестра, жена Курульчука,
разгневалась и сказала:
- Нет, куманек, не приду я больше к вам.
- Ну, не буду, не буду! - давясь дымом махорки, смехом и кашлем,
проговорил Бабинич. - Не буду, пускай вас холера задушит!
Лобановичу наконец опротивели эта пьяная гулянка и эта грязная
болтовня. Его только очень удивляло, как могла быть в такой компании панна
Марина. Ему было стыдно и за себя и за нее. Встать и уйти, что он уже
несколько раз порывался сделать, Лобанович не решился, не желая обидеть
хозяина и гостей. Он должен был досидеть до вечера, пока Бабинич не встал,
шатаясь, и не исчез надолго за дверью.
Вместе с Курульчуками и панной Мариной вышел учитель от Бабинича.
Курульчуки и панна Марина просили его быть с ними знакомыми и заходить к
ним.


XIII

- А вас здесь паненка спрашивала, - доложила бабка учителю, как только
он вернулся из гостей. - "Где же, говорит, бабка, твой панич?" - "Пошел,
говорю, паненочка, куда-то на чугунку". - "А я, говорит, хотела попросить
книг у панича".
- Хорошо, бабка, книги я подберу.
Лобанович покопался в своих книгах и отобрал две: томик рассказов
Короленко и небольшую повесть Сельмы Лагерлеф "Легенда одного дома".
Лобановичу хотелось самому передать книги, и панна Ядвися, как
догадывался учитель, вероятно, рассчитывала, что он сам принесет их. Книги
здесь были только предлогом. Но Лобанович вдруг заупрямился. "Нет, не
пойду", - сказал он себе.
- Вот, бабушка, книги, отнеси их, пожалуйста, паненке.
- Хорошо, паничок.
Бабка немного постояла, раздумывая о чем-то, но ничего не сказала и
вышла.
Лобанович, сказать правду, сердился на Ядвисю после того вечера, когда