"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу авторачистые глаза, казалось подернутые легкой печалью, смотрели так приветливо и
с такой добротой, что от их взгляда становилось легко на сердце. На высокий белый лоб нависали черные-черные волосы и придавали ее лицу еще больше красоты. Тонкие, сомкнутые губы делали лицо девушки немного строгим и серьезным. - Кажется, это с вами я встретился однажды? - спросил Лобанович, поздоровавшись с девушкой. Панна Марина усмехнулась. - Да, это я шла в вашу деревню. - Ну и молодежь! - сказал Бабинич. - Как быстро они умеют встречаться! Бабинич, видимо, успел уже хватить несколько чарок, язык его, вообще распущенный, не знал удержу и начинал плести такое, от чего краснели не только девушки и женщины, но часто и мужчины опускали глаза либо покатывались со смеху. Бабинич в этом смысле был известный чудак и никак не мог обойтись без того, чтобы не ляпнуть чего-нибудь при женщинах, особенно если он хорошенько выпил. Через несколько минут Бабинич и его жена-кадушка пригласили гостей за стол. На столе было много закуски, а еще больше водки. Хозяйка приглашала гостей очень деликатно, а хозяин просто толкал их, угрожая поддать коленом, если кто-нибудь не очень быстро занимал место за столом. - А ты чего стоишь и топчешься, как толкач в ступе? - набросился он на будочника Лобука. - Садись, Лобук, садись! - смеялся высокий, широкоплечий Курульчук, шурин панны Марины. Гости живо уселись за стол. решил не пить. Какое-то чувство осторожности подсказало ему это решение. Когда первая чарка дошла до него, он поблагодарил хозяина и передал чарку соседке, жене вокзального жандарма. На лице Бабинича изобразилось необычайное удивление. - Разве вы не пьете? - понизив голос чуть не до шепота, проговорил староста. - Не пью, - солгал учитель. - Ни единственной чарочки? - Совсем не пью. - Господи боже, твоя воля! Как же это может быть, чтобы человек не пил? Ну что же с вами делать? - Ой, господин учитель, у нас нельзя, чтобы горелки не пить, - огорчилась и хозяйка. - Вы хоть немножечко, а выпейте. - Нет, нет! - загудели женщины. - Как это не выпить? Учитель стоял на своем и не поддавался ни на какие уговоры. - Панна Марина, попросите вы. Может, на вашу просьбу гость обратит внимание, - обратилась к девушке жена жандарма, краснощекая добродушная женщина. Панна Марина усмехнулась и показала свои белые, как рождественский снег, зубы. - А зачем приневоливать человека? - сказала она и взглянула на учителя. - Большое вам спасибо! - поклонился ей Лобанович. - Эх, панна Марина, панна Марина! - укоризненно покачала головой жена жандарма и выпила чарку горелки. |
|
|