"Якуб Колас (Константин Михайлович Мицкевич). На росстанях [H]" - читать интересную книгу автора

чистые глаза, казалось подернутые легкой печалью, смотрели так приветливо и
с такой добротой, что от их взгляда становилось легко на сердце. На высокий
белый лоб нависали черные-черные волосы и придавали ее лицу еще больше
красоты. Тонкие, сомкнутые губы делали лицо девушки немного строгим и
серьезным.
- Кажется, это с вами я встретился однажды? - спросил Лобанович,
поздоровавшись с девушкой.
Панна Марина усмехнулась.
- Да, это я шла в вашу деревню.
- Ну и молодежь! - сказал Бабинич. - Как быстро они умеют встречаться!
Бабинич, видимо, успел уже хватить несколько чарок, язык его, вообще
распущенный, не знал удержу и начинал плести такое, от чего краснели не
только девушки и женщины, но часто и мужчины опускали глаза либо
покатывались со смеху. Бабинич в этом смысле был известный чудак и никак не
мог обойтись без того, чтобы не ляпнуть чего-нибудь при женщинах, особенно
если он хорошенько выпил.
Через несколько минут Бабинич и его жена-кадушка пригласили гостей за
стол. На столе было много закуски, а еще больше водки. Хозяйка приглашала
гостей очень деликатно, а хозяин просто толкал их, угрожая поддать коленом,
если кто-нибудь не очень быстро занимал место за столом.
- А ты чего стоишь и топчешься, как толкач в ступе? - набросился он на
будочника Лобука.
- Садись, Лобук, садись! - смеялся высокий, широкоплечий Курульчук,
шурин панны Марины.
Гости живо уселись за стол.
Окинув взглядом компанию и стоявшую на столе водку, Лобанович твердо
решил не пить. Какое-то чувство осторожности подсказало ему это решение.
Когда первая чарка дошла до него, он поблагодарил хозяина и передал чарку
соседке, жене вокзального жандарма.
На лице Бабинича изобразилось необычайное удивление.
- Разве вы не пьете? - понизив голос чуть не до шепота, проговорил
староста.
- Не пью, - солгал учитель.
- Ни единственной чарочки?
- Совсем не пью.
- Господи боже, твоя воля! Как же это может быть, чтобы человек не пил?
Ну что же с вами делать?
- Ой, господин учитель, у нас нельзя, чтобы горелки не пить, -
огорчилась и хозяйка. - Вы хоть немножечко, а выпейте.
- Нет, нет! - загудели женщины. - Как это не выпить?
Учитель стоял на своем и не поддавался ни на какие уговоры.
- Панна Марина, попросите вы. Может, на вашу просьбу гость обратит
внимание, - обратилась к девушке жена жандарма, краснощекая добродушная
женщина.
Панна Марина усмехнулась и показала свои белые, как рождественский
снег, зубы.
- А зачем приневоливать человека? - сказала она и взглянула на учителя.
- Большое вам спасибо! - поклонился ей Лобанович.
- Эх, панна Марина, панна Марина! - укоризненно покачала головой жена
жандарма и выпила чарку горелки.