"Евгений Коковин. Детство в Соломбале (Повесть)" - читать интересную книгу авторапрыгали, стремительно кружились и танцевали на коньках вальс.
Костя на каток не ходил: доктор сказал, что ему пока нужно остерегаться резких движений. Англичане и американцы построили в саду горку. Она возвышалась над деревьями. Соломбальцы никогда не видали таких горок. Необычно высокая и узкая, с вытянутым скатом горка иностранцев совсем не была похожа на наши русские ледяные горки. В одно из воскресений мы пошли в сад. Там собрались английские и американские офицеры. Даже самые худощавые из них в огромных желтых шубах казались толстяками. Офицеры курили, громко разговаривали и смеялись. - Э, малшики! - крикнул один по-русски. - Кто хочет тысячу рублей получить? Кто самый смелый? Иностранцы предлагали тысячу тому из мальчишек, который скатится с горки на коньках. Они с ума сошли, что ли, эти американцы? Пусть-ка сами скатятся на коньках с такой вышины! С наших широких горок мы кататься не боялись. Но горка чужеземцев была в два-три раза выше. Ледяная дорожка убегала от горки, извиваясь между деревьями. Свою горку иностранцы делали без снега. В морозы они поливали голые доски водой. Сквозь тонкий, прозрачный ледок на горке были видны даже сучки и щели между досками. Шутка ли - скатиться с такой горы! И все же среди ребят смельчак нашелся. Это был Мишка Сычов, тринадцатилетний мальчуган с Четвертого проспекта. - Брось, Мишка, - крикнул ему товарищ. - Видишь, они пьяные. Надуют... там, на высоте, смелость внезапно покинула его. Он дважды подходил к скату и дважды отступал. - Гуд, бой! Давай, малшик! - кричал офицер. - Трус, малшик! Ребята, тесно прижавшись друг к другу и задрав головы, смотрели на Мишку и молчали. Нам очень хотелось, чтобы Мишка Сычов доказал иностранцам смелость русских ребят. И в то же время щемящая тревога за товарища затаилась в груди. - Не надо, Мишка, - с мольбой в голосе тихо сказал Мишкин товарищ. - Не надо, убьешься. Слезай... Но Мишка не слышал. Самым страшным было начало - несколько аршин ската были почти отвесными. Мишка отошел назад к поручню, потом, глядя застывшими глазами далеко вперед, прошел, не сгибая колен, всю площадку и сорвался вниз. Он не катился, а падал, весь сжавшись в комочек, и через мгновение уже был у подножия. Внизу, стремительно пролетая отлогий конец ската, он стал выпрямляться. Он миновал первый изгиб дорожки, и, казалось, движение его стало замедляться. Ребята следили за смельчаком, затаив дыхание. И вдруг на втором изгибе дорожки, все еще мчась с бешеной скоростью, Мишка не успел повернуть и врезался в снег. Ребята ахнули. Все! Конец! Пропал! С секунду ничего нельзя было разглядеть во взвихренном облаке снега. Потом у дерева высоко мелькнули Мишкины ноги, и страшный, душераздирающий крик расщепил тишину: |
|
|