"Евгений Коковин. Детство в Соломбале (Повесть)" - читать интересную книгу автора

на баке и глаза от удивления выкатил. А судно относить стало. Разозлился
капитан да еще громче закричал в рупор: "Отдай якорь!" Тут Ваня совсем
перепугался и взмолился: "Я не брал, - говорит, - дяденька, твоего
якоря"...
Кочегары громко хохотали, а Голубок рассказывал все новые и новые истории:
- Это что за пароход у нас, "Енисей"! Вот я плавал, был у нас пароход
"Селивёрст", так у него от мачты до мачты - семь верст. На вахту кочегары
не как-нибудь, а на трамвае ездили. А один матрос, пока по мачте до
клотика2 лез, за полмесяца деньги получил... А вам приходилось в Лондоне
бывать? Не приходилось? Так вот, я вам скажу, там туманы так туманы! Весло
засунешь в туман, а потом на это весло брюки и рубашки после стирки
развешиваешь.
- А в тропиках ты, Голубок, бывал? Как там, очень жарко?
- Еще бы! Мы один раз в тропическом рейсе якоря потеряли. Матросы с ног
сбились в поисках. Нету якорей, да и только! А потом догадались -
расплавились якоря. Вот какая жара! Но всего хуже во льдах дрейфовать.
Мороз - слова не скажешь. Слова прямо у самого рта замерзают. Ну, потом мы
наловчились один говорит, а двое палками слова отколачивают...
Нам не хотелось уходить из кубрика от этих веселых людей. Когда мы вежливо
попрощались с кочегарами, Голубок сказал:
- Пока будете чистить - отгадайте загадку который у нас на "Енисее" конец
самый короткий и который самый длинный?
Работая в котле, мы перебирали с Костей все веревки и канаты, какие могли
быть на пароходе. Какой самый короткий конец - этого мы отгадать не могли.
Самым длинным концом на судне, решили мы, должна быть веревка у лага3.
Мы выбрались из котла поздно вечером. Я очень устал. В голове звенело. Я с
ужасом смотрел на свои черные от грязи, покрытые ссадинами руки. Есть не
хотелось, и тошнота подкатывала к горлу. Скорее бы спать!
Утром мы снова были на "Енисее". На палубе нам встретился Голубок.
- Отгадали загадку? - спросил он.
- Не могли, - ответил Костя. - Самый длинный - у лага.
- У нас подлиннее есть, - засмеялся Голубок. - Язык у нашего боцмана -
длиннее конца не найти...
Самым коротким концом на судне оказался кусок веревки у колокола-рынды для
отбивания склянок1.
Я смеялся, но через силу. Со вчерашнего дня болела голова и ныли руки.
Теперь мне казалось, что нет тяжелее работы, чем чистка паровых котлов.
К вечеру на пароход пришел старик с большой седой бородой. Это был
Горчицын. В котел он не залезал.
- А ну, мальчик, ударь по задней стенке! - кричал Горчицын и, закрыв
глаза, прислушивался к стуку.
Этот старик по звуку определял исправность и чистоту котла.
Наконец котел приняли. Можно было накачивать воду и поднимать пар. Завтра
утром "Енисею" предстояло отплытие.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ОТКРЫТЫЕ КИНГСТОНЫ

Дул побережник - сухой и свирепый ветер с северо-запада. Вспененные волны
бросались на причальную стенку, разбиваясь каскадами сверкающих брызг. У