"Вольфганг Кеппен. Голуби в траве" - читать интересную книгу автора

разномастный, который лежал в своем убежище, еще не зная, что он станет
диким плодом, лишенным ухода садовников, что вина и упреки отяготят его
жизнь еще до того, как он заслужит упреки и чем-нибудь провинится, и она
стояла в кабинете врача, долго он еще будет ее осматривать? Она все знала
сама, ей незачем было садиться в кресло, она хотела хирургического
вмешательства, скоблежки, он должен ее выручить, разве он ей не обязан?
Сколько он уже получил? Кофе, сигареты, дорогую водку, и это в такое
время, когда не было ни кофе, ни сигарет, ни водки, не было даже горькой
сивухи, он брал, а за что? Чтобы делать промывание, ощупывать, позволять
себе лишнее. "Хватал меня за грудь, изволь теперь помочь мне". Он же,
доктор Фрамм, женский врач, гинеколог и хирург, знал, что именно от него
требуется, знал еще до того, как она открыла рот, знал, что означает ее
растущий живот, и думал: "Клятва Гиппократа, ты не имеешь права прерывать
жизнь, теперь-то она кому нужна, эта клятва? Кто о ней помнит? Эвтаназия,
после каждой такой операции голова трещит как с похмелья, умерщвление
душевнобольных, убийство еще не появившихся на свет; написанная
готическими буквами, эта клятва висит у меня в коридоре, перед входом в
приемную, коридор почти не освещается, она там вполне на месте, что такое
жизнь? Кванты и жизнь, физики мучаются теперь над проблемами биологии, не
могу читать их книг, слишком много математики, нагромождение формул,
абстрактные знания, акробатические упражнения для мозга, организм уже не
организм, отказ от предметности в картинах современных художников, мне это
ничего не говорит, я - врач, малообразован, наверно, да и времени нет,
медицинские журналы, и те просмотреть не удается, каждый день что-то
новое, к вечеру совсем устаю, жене хочется в кино, на фильм, где играет
Александр, хлыщ он, по-моему, женщины другого мнения, жизнь уже в сперме,
в яйце? К тому же защита от гонококков, священники, разумеется, твердят о
душе, не мешало бы им хоть раз взглянуть, как все это выглядит под
скальпелем, Гиппократ - он не был врачом больничной кассы, он и понятия не
имел, что значит практика в большом городе, спартанцы бросали уродов в
ущелье Тайгета, военная диктатура, тоталитарный режим - конечно,
неприемлемо, уж лучше Афины, философия и любовь к мальчикам, но Гиппократ?
Зашел бы он ко мне в часы приема да послушал, что они говорят: "Доктор, я
покончу с собой... если вы мне не поможете, доктор... Я все равно от него
избавлюсь", а надо знать, к кому они потом обращаются, подпольные аборты,
гибнут тысячами, продавщицы, секретарши, им и самим-то жить не на что, а к
чему все это приводит? Обеды в благотворительных столовых, медицинское
обслуживание на дому, попечительство, безработица, тюрьма, война, я был
полевым врачом, кровавое мясо так и валилось на стол, будто вторично из
материнского чрева, с оторванными конечностями, рожденные на смерть
восемнадцатилетние, лучше бы им ни разу не родиться, ребенок от негра, что
ждет его в будущем? Им надо бы запретить сношение, безнадежное дело,
никогда это не прекратится, я бы приветствовал ограничение рождаемости,
Мальтус, когда видишь такое во время приема, хочется подыскать себе другое
занятие, надрываюсь как идиот ради больничной кассы, правление
разместилось во дворцах, а нам платят гроши, наш добрый доктор, отец мой
разъезжал по деревням в повозке, летом на лошадь надевали соломенную
шляпу, помог ли мой отец им хоть чем-нибудь? Он ощупывал животы и
прописывал липовый чай, нынче все пишут химические формулы, которые и не
прочесть и не выговорить, магические знаки - как у лесных колдунов, а