"Вольфганг Кеппен. Теплица [H]" - читать интересную книгу автора

политическим принципам, что абсолютно то нее самое. Кетенхейве мысленно
видел сидящих внизу школяров, крестьянских сыновей с квадратными черепами,
задиристых и набожных, задиристых и своенравных, задиристых и туповатых, и
среди них обязательно найдется несколько честолюбцев. "Говорильня", -
сказал одни из экскурсантов. Кетенхейве посмотрел на него. Экскурсант этот
представлял собой гнусный тип завсегдатая пивнушек, который с радостью
позволит диктатору поработить себя, если только получит пару сапог, чтобы
топтать тех, кто стоит ниже. Кетенхейве снова посмотрел на него. Дать бы
ему в морду, подумал он.
- Ну а вы, может быть, придерживаетесь иного мнения? - спросил
экскурсант и вызывающе взглянул на Кетенхейве. "Я не знаю ничего лучшего,
даже этот парламент - меньшее зло", - мог бы возразить ему Кетенхейве. Но
вместо этого он сказал:
- Заткните свою грязную пасть!
Экскурсант побагровел, но потом смутился и трусливо ретировался. Сбежал
от Кетенхейве. Если бы он узнал депутата Кетенхейве, то подумал бы: "Я вас
запомню, вы стоите в списке, и в день "Х", куда бы вы ни спрятались..." Но
никто не знал Кетенхейве, и канцелярист-канцлер снова вывел свой отряд на
улицу.
Журналисты работали в двух бараках. Бараки стояли напротив здания
бундестага, длинные, в два этажа, они были похожа на казармы или на
помещения для штабов, для комендатур новых военно-учебных лагерей,
построенные на время войны (а войны длятся долго). Внутри бараков на
каждом этаже был длинный проход, напоминавший коридор корабля, правда не
на палубе класса "люкс", но, во всяком случае, туристского класса, где
слева и справа теснятся каюты; треск пишущих машинок, стук телетайпов,
неумолчный вой телефонов создавали впечатление, что за редакционными
комнатами бушевало море, кричали чайки и ревели пароходные сирены, а два
барака прессы были двумя суденышками, их несли, качали и сотрясали волны
времени. Подобно приливу и отливу перекатывались через простой некрашеный
стол у входа поступающие "сообщения для прессы" - бледные и потертые
информационные бюллетени, напечатанные на дешевой бумаге. Их небрежно
бросали на стол невозмутимые курьеры многочисленных правительственных
учреждений, которые занимались расхваливанием деятельности министерств,
информацией общественности, государственной пропагандой, наведением тени
на плетень, затуманиванием и замалчиванием фактов, утихомириванием,
опровержениями лжи и правды, а иногда даже трубили в трубы негодования.
Министерство иностранных дел сообщает, федеральное министерство плана
Маршалла сообщает, федеральное министерство финансов, федеральное
статистическое управление, почта и федеральное управление железных дорог,
оккупационные власти, министр полиции, министр юстиции - все они что-то
сообщали, кто больше, кто меньше, отличались болтливостью или
сдержанностью, огрызались или выказывали озабоченность, а у некоторых
находилась для общественности даже улыбка, ободряющая улыбка уличной
красотки. Федеральное ведомство печати сообщало, что в заявлении
оппозиционной партии, будто одна из правящих партий обратилась за
поддержкой на выборах к французской секретной службе, нет ни грана правды.
И тут заварилась каша, грозились пожаловаться прокурору, ибо партийные
фонды, партийные деньги - это всегда табу, всегда дело щекотливое; когда
нужны деньги, а они нужны всем и всегда, у кого же их взять, как ни у