"Вольфганг Кеппен. Теплица [H]" - читать интересную книгу автора

исходное положение. Лицо его было серьезным. Вилка электрической бритвы
вошла в розетку. Фрост-Форестье брился под негромкое жужжание. Передачу в
большом приемнике перебили помехи. Фрост-Форестье выключил большой
приемник. Время муз истекло. Он взял ватный тампон и протер лицо крепким,
щиплющим кожу одеколоном. Тампон исчез под патентованной крышкой
гигиенического бачка. Кое-где на лице появилось раздражение.
Фрост-Форестье накинул на себя халат, свою власяницу, и опоясался красным
галстуком. Теперь пришел черед маленького приемника. Приемник затрещал и
произнес: "Доре нужны валенки". Фрост-Форестье прислушался. Маленький
приемник повторил: "Доре нужны пеленки". Кроме этого, маленькому приемнику
сказать было нечего.
Электрический кофейник дрожал, исходя паром. На крышке нетерпеливо
заливался свисток - фабричная сирена оповещала о начале смены.
Фрост-Форестье налил в чашку кофе. В чашку старинного прусского фарфора,
декоративную чашку, достойную собрания коллекционера, Кетенхейве была
знакома эта чашка. У нее отбита ручка. Фрост-Форестье обжегся, взяв
налитую до краев чашку. И в тот раз, когда Кетенхейве заходил к нему,
Фрост-Форестье тоже обжег себе пальцы. Каждое утро он обжигал себе пальцы.
Чашку украшал цветной портрет Фридриха Великого. Король, напоминавший
выражением лица меланхолическую борзую, оглядывал со своей чашки комнату.
Фрост-Форестье взял бумажный носовой платок, обернул им чашку и короля и
проглотил наконец свой горячий утренний напиток.
С момента, как прозвонил будильник, не прошло и четверти часа.
Фрост-Форестье открыл комбинированный замок сейфа. Кетенхейве всегда
потешался над этим сейфом. Сейф этот был прямо-таки находкой для
любопытных. Здесь как бы в ожидании лежали документы, акты, биографии,
письма, планы, пленки и магнитофонные ленты - _каким приятным казался
мальчику запах варенья в шкафу старой тетушки_, - и многие с удовольствием
извлекли бы кое-что отсюда. На столе - длинной неструганной доске на
четырех козлах - стояли магнитофоны. Тут же лежали крошечный фотоаппаратик
и фотоаппарат побольше. Воровское снаряжение! Документов теперь уже не
крали, они оставались на своем месте, крали их тени. Голоса людей тоже
можно было украсть.
Кетенхейве всегда все оставлял в беспорядке. Аккуратностью он не
отличался. Фрост-Форестье, политический деятель, сел за письменный стол.
Он начал думать, начал работать. В его распоряжении было три часа, три
часа, когда ему никто не мешал, самые важные часы за день, когда он
сосредоточивался и успевал многое сделать. Он вложил кассету в магнитофон
и включил воспроизведение звука. Услышал свой собственный голос и чужой.
Превратившись в слух, весь внимание, вслушивался Фрост-Форестье в эти
голоса. Время от времени он делал какие-то пометки. У Фроста-Форестье
лежали под рукой красный, зеленый и синий карандаши. На листе бумаги он
написал чье-то имя. Выло ли это имя Кетенхейве? Фрост-Форестье подчеркнул
это имя. Подчеркнул красным карандашом.
Генерал Йорк заключил договор в Тауроггене. Король оправдал его.
Генерал Шарнхорст набирал рекрутов. Генерал Гнейзенау осуществлял реформы.
Генерал Сект сообразил, что свет идет с Востока. Генерал де Голль требовал
уделить внимание танкам, его не слушали; но он был прав. Генерал Шпейдель
ездил к другим генералам, своим союзникам. Генерал Паулюс все еще
оставался в России. Генерал Йодль лежал в могиле. Генерал Эйзенхауэр был