"Валентин Костылев. Жрецы (Роман, Человек и боги - 2) [И]" - читать интересную книгу автора

- Вставай, рассказывай...
Поп поднялся, озираясь недоверчиво по сторонам. Казалось, он
намеревается снова убежать из покоев епископа.
- Не трепещи! Говори смелее!..
Поп заговорил прерывающимся голосом:
- Нижегородского уезда, Дальнеконстантиновской волости православные
христьяне, а всего тридцать человек, пришли в церковь села Константинова
же с ружьями, дубьем и цепами, выбили северные двери и выстрелили в
алтаре, священника из алтаря выволокли, ризы на нем изодрали, на престоле
и жертвеннике одежды исполосовали, прочие ризы, которые висели в алтаре,
стаща, топтали ногами и измарали все без остатка; священника отволокли на
церковный двор и, разложив, били кнутом и дубиною мучительски, так что
священник едва жив.
Поп умолк, отвернулся, сморкаясь в подрясник, захныкал: "Как же нам
быть теперь, как же слово божие проповедати?"
Сеченов долго молча смотрел на Иоанна. Лицо его было мрачно. Старичок
в ужасе стал молиться на иконостас, незаметно поглядывая на Димитрия.
- Кто же повинен в сем мужичьем бешенстве? - громогласно спросил
Сеченов попа.
- Мордва! Во всем виновата мордва!.. Ежели бы не она, не допустили бы
сего христьяне. Совестию оные метутся и от истины отвращаются... Язычники,
глядя на сии бесчинства, над православным же духовенством потешаются. И
многих из мордвы, принявших православие, мухаметане сбивают в свою веру...
Мусульманские ахуны и муллы легко отторгают от православия не токмо
крещеную мордву, но и русских православных христьян... Оранской же обители
монахов нередко мужики ловят и бьют, словно бы лесную тварь...
- Пошел! - шлепнул ладонью по столу красный от гнева епископ. -
Изыде!
Поп, мелко семеня лаптями, нырнул в дверь.
- То ли было при соратнике великого преобразователя России Питириме?!
Ах, ваше преосвященство! Сколь прискорбно мне таковое зрелище! Как
допустили вы подобное богоотступничество? Горе нам всем! Горе! Так ли я
поступал в Казанской губернии? Всех, нарушивших христианские догматы,
татар, чувашей и черемисов я содержал в кандалах за крепким присмотром и
до указа в неисходном сидении... Меня боялись... Меня слушали. Епископ -
благоволение, добро, но епископ же и гнев божий... И как же нам горько
видеть то, что творится в Нижегородской губернии! Ужели вашему
преосвященству все равно - крестятся ли или же остаются некрещеными целые
тысячи мухаметан либо язычников?
Иоанн, как будто не про него и речь идет, облокотился на стол,
задремав. Сеченов сердито хлопнул ладонью по столу, воскликнув: "Отец!"
Старик очнулся, икнул, протер с удивлением глаза.
- В своей Казанской епархии я школы завел... Для убеждения
инородческих мальчиков я посылал разумных людей... После этого я отбирал
их у родителей... Из них выйдут хорошие проповедники, которые, ораторствуя
на родном диалекте, будут обращать в христианство своих же
соотечественников. Поселил я проповедников в пустынных местах, в лесах и
рощах, вблизи инородческих деревень, и оные пустынножители своим
христианским примером привлекали к себе сердца иноверцев, покоряли их.
Много всяких иных орудий имеем мы к одолению неверия и язычества. В толк