"Валентин Костылев. Жрецы (Роман, Человек и боги - 2) [И]" - читать интересную книгу автора

рыданиям".
Вот почему он и был заменен прогремевшим на всю Русь своею ревностью
к православию и твердостью нрава епископом Димитрием Сеченовым,
основателем и главным правителем казанской новокрещенской конторы.
Епископ Сеченов прибыл из Казани не один. Во время следования с
пристани около него шагали четыре вооруженных солдата-телохранителя -
дюжие, бородатые парни с озорными глазами; несколько юрких
толмачей-переводчиков; полдюжины неуклюжих иноков, волосатых, неопрятных,
и два тщедушных канцеляриста с гусиными перьями за ухом. Все они
расползлись по кельям архиерейского дома, причем смотрели на нижегородских
монахов свысока, не скрывая усмешки.
Новый епископ выглядел в тот день усталым, кротким. Томно
благословлял он встретивших его с почетом нижегородских служилых людей и
горожан, подавая каждому из них для лобзания свою крупную волосатую руку.
С Иоанном Дубинским крепко обнялся, облобызался по-братски. После того
долго сидел в бане, неистово парился, а вечером в своих покоях вел с
губернатором секретную беседу о местных делах. Подслушивавший у дверей
один из чернецов шепотом рассказывал, выбежав в сад, монахам Духова
монастыря, что-де новый владыка часто повторял имя Иоанна Дубинского и
новокрещеную мордву.
Так это было или нет, но только вскоре же за тем Димитрий Сеченов
вызвал к себе в келью Иоанна и повел с ним разговор уже не такой, как
накануне.
Встретил его он, стоя за столом, одетый в великолепную
светло-коричневую шелковую рясу. Взгляд его был холодным, неприветливым.
- Мир вам, ваше преосвященство!
- И духови твоему!
- Садитесь.
Оба сели друг против друга: полный, с пышными вьющимися волосами,
дородный, упитанный Димитрий и худой, дряхлый, болезненный старичок Иоанн.
Заговорил Сеченов:
- Каждое утро, каждый день мои люди приносят мне все новые и новые
доказательства противоапостольского поведения нижегородских попов...
Четыре года только минуло, как почил блаженной памяти справедливый и
строгий архипастырь Питирим - и что же мы видим?
Зеленые, неприятные глаза Сеченова смотрели укоризненно в лицо
смущенного Иоанна.
- Вспомните Деяния апостолов? "В церкви, сущей Антиохии... постившеся
и помолившеся... отпустиша"... Сказано так об уходе апостолов Варнавы и
Павла для проповеди язычникам. Даже в церкви антиохийской были по этому
случаю пост и моление. Как же мы, православные архиереи, должны служить
просвещению язычников?.. Но что видим в оной епархии?!
Сеченов громко крикнул:
- Иван Макеев?!
В дверь просунулся, дрожа от страха перед епископом, худой,
подобострастный поп в лаптях, перетянутый в талии веревкой. Лицо свое он
стыдливо прикрыл громадной войлочной шляпой.
- Иди!.. Иди!.. Не бойся.
Поп вошел, упал на колени и земно поклонился обоим архиереям.
- Ум мой твоею молитвою направи... - залепетал он.