"А.И. Кобзев. Китайский Эрос (Научно-художественный сборник)" - читать интересную книгу автора

наженной, за исключением, разумеется, откровенных стилизаций под Запад.
Не прихоть художника, но идея вселенской гармонии требовали обязательно-
го изображения рядом с женской вульвой мужского фаллоса.
Именно по этой причине, когда в Китае начала распространяться запад-
ная порнопродукция, часто использующая одиночные изображения женских или
мужских гениталий, то китайское традиционное наименование эротических
сцен "чунь гун ту" (буквально: "картинки весеннего дворца") оказалось
для нее неприемлемо. Таким образом, согласно китайской терминологии,
эротические изображения следует различать двух типов: первый - "сэ цин
хуа" (собственно: "рисунки плотских чувств") - это современные западного
толка картинки, которые могут быть и одноначальны, т.е. с одиночным пер-
сонажем или со всевозможными лесбийскими сценами (как известно, лесби-
янство, в отличие от мужского гомосексуализма, у нас не считается крими-
налом, и с точки зрения психиатрии это есть явление "в пределах нормы");
и второй - это интересующие нас "чунь гун ту" - традиционно китайские и
почти всегда двуначальные. Именно "почти", поскольку реально среди кар-
тинок "чунь гун" не часто, но иногда встречаются и гомосексуальные сце-
ны. Однако это отдельная проблема, и речь о ней пойдет ниже, после того
как попытаемся разобраться с различными особенностями взаимоотношений
инь и ян и их отражением в искусстве.
Поскольку весь мир двоичен, то перед лицом Неба и Земли все равно: и
возвышенный пейзаж "шань шуй" ("горы и воды"), и широко распространенный
жанр "хуа няо", "цао чун" ("цветы и птицы", "травы и насекомые"), и
"чунь гун" - картинки с изображением эротических сцен. То есть можно го-
ворить и о сексуальности китайского пейзажа, и о философских идеях в тех
сценах, которые принято с негодованием называть порнографией.
Взаимоотношения. Взаимотрансформация. Соитие и распад. Перекачка,
энергообмен двух сил. Своего рода качели. Эта идея, которая так просла-
вила французского художника XX века Хуана Миро, в китайской живописи и
графике известна с давних пор. Кстати, сами качели были одним из мощных
эротических символов в Китае. Сцены, в которых мужчина (или мужчины)
раскачивают женщин на качелях или сами женщины раскачивают друг друга в
присутствии мужчины, нередко встречаются в литературе и искусстве. Сог-
ласно рассказанному в романе "Цзинь, Пин, Мэй" ("Цветы сливы в золотой
вазе"), в результате подобных развлечений можно и невинность потерять
(илл. 123).
Китайское эротическое искусство, в отличие от, например, южно-индийс-
кого или тибетского, при всей его натуралистичности лишено плотской мо-
щи. Связано это вообще с особенностями исконно китайского отношения к
человеческой плоти. В Греции преклонялись перед мышечной силой атлета, в
Индии - перед женственными плодородными формами. В Китае же не было
культа плоти, мякоти человеческого тела. Древние с почтением относились
к скелету, связывали его с небесным началом в человеке, но в искусстве
этот интерес к костному остову проявлялся преимущественно в портрете.
Твердая костная ткань в человеческом теле олицетворяла силу ян, меж тем
как даосизм (а эротическое искусство Китая в основном связано с ним) был
ориентирован на мягкое и теневое инь. Но и инь, и ян - это лишь две сто-
роны единого неделимого мира, универсальной первосущностью которого яв-
ляется не кость и не мякоть, но эфир-"ци". В человеческом организме
ипостасью ци, т.е. чистым сущностным веществом, почитались сперма и