"А.И. Кобзев. Китайский Эрос (Научно-художественный сборник)" - читать интересную книгу автора

нии" (вэйтун-ши).
Эта очаровательная терпимость по отношению к большинству человеческих
слабостей не была, однако, всеобъемлющей, и среди тех немногих, к кото-
рым относились с отвращением или враждебностью, были те, кто имел репу-
тацию лицемеров или людей, склонных к притворству. К этой категории от-
носились монахи и монахини. Китайцы не были религиозными, по крайней ме-
ре, в общепринятом смысле, и буддийские монахи вызывали как презрение,
так и недоверие, особенно у непримиримых конфуцианцев, считавших их при-
шельцами с Запада /9/ Однажды численность таких "чужаков", требовавших
привилегий в силу принадлежности к монашеству, достигла полумиллиона,
что вызывало появление таких едких стихов, как "Зловредность монахов и
монахинь" ("Сэн-ни не-хай"), принадлежащих кисти Тан Иня (XVI век):
По слухам, монахи ведут святую жизнь,
Это люди прямые и твердые, как колонна или луч.
Они бреют бороды и стригут волосы,
Все у них блестит с головы до ног,
И все же ничто не сияет, как то орудие,
Которое они то и дело извлекают из своих одежд.
Глаза монахов подобны крысам, жаждущим воска,
Их руки загребают все, что приносится в жертву.
Они притворяются, что святые, и стоят над плотскими утехами,
Рассказывают лживые басни о Священном зубе Будды /10/,
А сами поддаются похоти при каждой возможности,
И их священные одеяния колышутся между женских ног.
Поймаешь их в такой момент - они тут же заявляют,
Что не боятся ни Неба, ни Преисподней -
Однако придет и для них Судный день!
В обществе, где правосудие часто было скорым и безотлагательным, где
"Книга правил" и другие авторитеты ясно определяли происхождение и пос-
ледствия нарушений норм, вынесение телесных наказаний было обыденной
чертой жизни. Бамбук произрастал в изобилии, как будто Природа предназ-
начила его для использования в целях поддержания порядка, а фаталисти-
ческий характер народа принял как эту, так и другие формы насилия. Такой
фатализм опирался на абсолютную власть императора и его чиновников, а
также на внутреннее чувство незыблемости порядка бытия и уважение к
древним традициям.
Бесспорно, элемент садизма присутствовал в каждом ударе руки отца,
палки учителя, меча палача или ноги солдата, и широкое распространение
телесных наказаний вызывает сомнений не больше, чем иные аспекты общест-
венной практики или семейных отношений. Они были всего лишь одним из
элементов огромного целого. Древний китайский афоризм гласит: если сын
оскорбил отца и знает это, единственное, что он может сделать, - принес-
ти отцу палку и принять от него наказание. Говорят, что 2000 лет назад
Бо Юй горько плакал, принимая побои палкой от престарелой матери. Пос-
кольку он был уже почти взрослым и не плакал до того долгие годы, мать
спросила его о причине слез. Тогда Бо Юй признался, что заплакал не от
боли, а оттого, что удары бамбуковой палкой были так слабы - он понял,
что мать слабеет от старости.
Эта и другие истории не только выражали сентиментальное отношение к
возданию и освященное временем приятие заслуженного и неизбежного, они