"Федор Федорович Кнорре. Одна жизнь" - читать интересную книгу автора

шутовские выходки, работа спустя рукава. Может быть, мы только обманываем
народ, что заняты каким-то нужным делом?.."
Вдруг она увидела свою рольку барабанщика, какая она маленькая и
тощая. Какой незаметный винтик в общей громоздкой, неуклюжей машине
готовящегося ненужного спектакля.
Она все вспоминала колдовскую тишину ночного театра, высокий портал и
тяжелый запах - все приготовленное для великих дел, и вот вместо этого:
"Всходи уж, кума!.." - и она сама, покатывающаяся со смеху...
Не находя себе места, она спустилась опять в фойе.
Вокруг Кастровского толпились встревоженные актеры, слушая новости,
которые он только что принес из города.
Он сидел, поставив между ног толстую суковатую палку, обмахивая потное
красное лицо помятой панамкой, и с рассчитанной медлительностью
рассказывал:
- ...и переправу оборонял некий полк с весьма таким помпезным
названием... вроде имени... запамятовал... что-то такое железное и
революционное. Ну, да наименование тут не суть важно, потому что он бросил
свои позиции и разбежался, этот пышный полк. И по этому случаю белые
находятся уже на этой стороне реки и двигаются прямо на город...
- Это предательство! - неуверенно сказал Павлушин и озабоченно
задумался.
- Н-да-с, и в городе не то чтобы паника, а, наоборот, как-то все
притихло. Как птички перед грозой. Словом, ситуация чреватая и наводящая на
размышления.
- Птички! Хороши мы будем птички, если белые возьмут город! - кисло
заметил Гусынин.
- А па-азвольте спросить, при чем тут мы? - с истерической
надменностью продекламировал Дагмаров. - Нам-то чего бояться? Искусство,
оно!..
- Детонька ты моя! - ласково сюсюкая, обернулся к нему Кастровский. -
Ну конечно ж! Явится к нам вот сюда в фойе какой-нибудь бурбон,
конногвардейский ротмистр со стеком, гаркнет: "А где тут фронтовая труппа
Главполитпросвета?.. А подать сюда Тяпкина-Ляпкина". А ты ему, котенька,
сейчас и объяснишь, что, дескать, "искусство, оно!.." - и он тотчас
разрыдается у тебя на груди и раскается в своих заблуждениях.
- Алексей Георгиевич, это невыносимо! Прекратите! Кто-нибудь же обязан
нас защитить, увезти в безопасное место. Вы должны пойти к тому комиссару!
- стонала Дагмарова.
Послышалось спокойное позвякивание связки ключей. Помахивая
единственной рукой, через фойе неторопливо шел Виктор.
Все бросились его расспрашивать. Он пожал плечами, удивленно оглядывая
взволнованные лица.
- Да что вы, товарищи? Действительно, белые, оказывается, получили
французские танки. Неожиданным образом пустили их против наших. По этому
случаю сейчас с Соборной площади будут выступать рабочие отряды на фронт.
Это ничего, товарищи, это бывает...


Над толпой перед зданием исполкома покачивались выгоревшие красные
знамена. Красноармейская часть в походном снаряжении стояла без строя,