"Федор Федорович Кнорре. Жена полковника " - читать интересную книгу автора

Во всем доме было совершенно тихо, только откуда-то издалека, вероятно
из другого этажа, доносилось тихое, неравномерное постукиванье.
Был еще какой-то слабый, незнакомый запах. "Это от одеяла", -
догадалась Шура. Пахло не то дезинфекцией, не то паленой шерстью.
Она высвободила из-под одеяла руку и отогнула одеяло от подбородка.
Простыня была жесткая, тоже незнакомая.
Шура увидела свою руку. В коротковатом рукаве казенной ночной рубашки
она выглядела очень жалкой и несчастной. Только тут Шура вспомнила, что
сегодня - операция, которую после вчерашнего приступа решили делать с утра,
не откладывая.
Было очень тихо. Только раз кто-то мягко прошел по коридору, и неясная
тень проплыла за матовым стеклом.
Прежнее легкое постукиванье слышалось теперь гораздо ближе, и к нему
присоединилось шарканье. Шура догадалась, что это подметали лестницу, и
стала следить, прислушиваясь, как щетка, постукивая по ступеням, спускается
все ближе и ближе.
Потом она незаметно задремала опять, и, когда очнулась, уже не было
слышно никакого постукиванья, а вокруг было множество новых звуков:
скрипели пружины соседней кровати, стакан звякнул о край блюдца, из
коридора доносился негромкий разговор и шаги.
Шура вспомнила про стакан и сразу поняла, что ей давно уже хочется
пить. Она осторожно повернулась на бок и, опершись на локоть, взяла со
столика кружку с питьем.
С соседней койки на нее молча, пристально смотрела женщина с желтым
лицом. Шура тоже посмотрела на пев молча и попробовала пить, но после
первого же глотка почувствовала, что не может, и обернулась, заметив, что
около ее постели остановился доктор. Дружески поздоровавшись, он послушал у
нее сердце через наушники и, засовывая часы обратно в боковой карман,
предложил Шуре начать операцию теперь же, не откладывая.
- Постойте, - сказала Шура, - разве уже десять?
- Десяти еще нет. Да ведь разве не лучше от всех неприятностей
отделаться с утра пораньше? По-моему, так: отделаться - и с плеч долой.
Вот, значит, каким образом.
- Вы, наверное, нового приступа опасаетесь? Да? Поэтому и торопитесь?
- Разве ж мы торопимся? Пожалуйста, давайте подождем. Но и профессор
советует не откладывать.
- Нет, зачем же ждать, тем более если и профессор... - сказала Шура. -
Мне неловко тут у вас капризничать... Только я хочу знать все-таки, который
сейчас час?
Она торопливо приподнялась и достала со столика тяжелые мужские часы.
Это были часы мужа. Когда он был у нее в последний раз в больнице и
наступил момент, что пора было уходить, а Шура все еще держала его за руку
и повторяла: "Ну, уходи, уходи скорей, видишь, все уже ушли... уходи" - и
все-таки никак не могла отпустить его руку, она попросила его оставить ей
перед уходом что-нибудь, и он с готовностью, обрадованно, торопливо
отстегнул ремешок. И долго после его ухода она держала теплые, тяжелые часы
обеими руками под подушкой, а ночью, когда погасили свет, плакала, прижимая
их к щеке, и вскоре начался приступ, так что она едва успела их положить.
Теперь часы показывали десять минут девятого.
- А какая вам разница? - спросил доктор, кивнув на часы, которые Шура