"Сергей Антонович Клычков. Князь мира (Роман) " - читать интересную книгу автора

дворе жвакает полу, если к нему подойдёшь да за ухом почешешь, -- даже
лучше, чем при старухе.
Так годка через два всё у Михайлы опять опрямилось, похоже на дело,
молодуха даже сердиться стала на Михайлу за его божью привычку ходить с
палочкой под чужими окнами на стороне, прося от своего, теперь совсем
неголодного куска Христа ради.
Сам же Михайла -- должно быть, годы своё говорили -- таял на глазах у
людей, крючился и пригибался всё ниже к земле, лысинка совсем у него съехала
за затылок, и козлиная бородёнка заиндевела, как недокошенный клок на
морозном ветру... облез Михайла, схудал с молодой женой и с каждым днём,
несмотря на её оговор, всё чаще выходил с палочкой за сельские ворота,
потому что всё же недоглядел в корень, рассчитывал, видно, на сиротство да
убогость, а дело повернулось совсем другой стороной, и с Михайлой случилась
беда, о которой прямым словом не скажешь!
-- {{Ты бы, Михайла, к колдуну нето сходил!}} -- советовали ему при
встречах старухи, у которых к старости на такие штуки глаз становится острее
иголки.
-- К колдуну не колдуну, а богу молиться надо, -- отвечал Михайла, по
своей привычке переводя всё на божественное, -- надо богу молиться!

* * * * *

Но так и пришлось всё же сделать.
Пошёл Михайла к Филимону в Гусёнки, Филимон тогда уже был о полной
славе, и боком да намёком рассказал ему про напасть на старости годов.
Филимон только головой покачал, взял у Михайлы из рук палочку и долго
что-то шептал на неё, потом встал под образ, и Михайла даже слова разобрал:
-- Спаси, осподи, распрями и выдыби раба твоего Михайлу, ты же вееши
одинако на дуб молодой и старый, прямишь и свежий побег и сук ото время
осохлый... сподоби же раба твоего Михайлу продолжения жизни, аки сподобил
еси Авраамля, Исаака, Иакова...
Слова вроде как божественные, и смысл в них хороший!
-- Иди, -- закончил Филимон молитву, -- иди теперь домой, и если после
такой ограды через неделю не подымет, то опять приходи!
Но видно, что помощи Михайла у Филимона не получил, потому что, когда
Михайла во второй раз пришёл к Филимону, он и расспрашивать его не стал, а
помял губами, не глядя на Михайлу, вывел за ворота и через лес указал, куда
зимой солнце садится, роняя перед сумерками перо за пером, на большак к
Чагодую.
-- {{Иди, -- говорит, -- всё время, пока землю кругом не обогнёшь!}}
У Михайлы даже в поджилках заныло, легко только услышать на старости лет
такие слова, не с корзинкой обойти округу или смотаться в Чагодуй на
четверговый базар: обогнуть кругом землю!
-- Может, мази какой дашь, Филимон?..
-- В этом разе, -- говорит, -- нет тебе мази!
-- Мазь, она помогает! -- опять шепнул Михайла.
-- Нет уж, Михайла: стар старичок, и топор стал тупичок!
-- Да уж это ты правильно сказал, Филимон: зарубил не по силе дерево, --
печально согласился Михайла, -- да должен же сам понимать одинокое дело!
-- Да дело-то -- да-а!