"Сергей Антонович Клычков. Князь мира (Роман) " - читать интересную книгу автора

припомнишь его самого, хотя на нашей памяти все дела его уже подходили к
концу, так против воли как-то в сердце сомненье падает, а в мысли...
раздумье!..


ЧУЧЕЛО

Пораздумав же и размекнув, трудно совсем ничему не поверить, потому что
правильного до волосинки ничего нет на земле, всё живёт с небольшой около
себя паутинкой, неясной на глаз, в которой у одного спрятался где-нибудь в
подлобье на осьми лапах паук с жирным брюхом, а у другого только жалко и
смешно у всех на виду болтается кверху лапками высохшая мушка, -- во всём
всё оттого, как на дело взглянуть, да как подойти к человеку, да как о нём
речь повести: хоть бы этот солдат, который встрелся Михайле, что это такое?
Тем более что и в самом деле потом он добил-таки до енерала, но об этом
опосле, сейчас же ещё раз надо прибавить, что в солдатском чине его видел
один только Михайла, который, может, совершенно зря его испугался и в
испуге, может, совсем ни к чему поменялся с ним ликом, убоявшись лишиться
души.
Хотя обошлось всё по-хорошему, отделался Михайла всего-навсего бородой,
молодой женой да потёртым целковым, который и в самом деле нашёл однажды, но
только не по дороге на богомолье, и про богатого купца Михайла сболтнул
больше с перепугу, чем из склонности ко лжи и неправде: нашёл Михайла этот
целковик в чертухинском лесу, в том самом месте, где из матёрого леса дорога
ложится в развилку -- одна на Светлое болото, а другая на Чагодуй; сгорела в
том месте ёлка когда-то в грозу, и на её память остался один чёрный пенёк,
на котором грелись на солнце медные змеи.. Сам же Михайла рассказывал так, а
правда это иль нет -- бог его знает... будто однажды ходил Михайла за
грибами и вздумал на пеньке отдохнуть, глядит -- змея-медяница.
Михайла её своей святой палочкой тюкнул, змея зашипела, а потом, видно,
против палочки всё же не устояла и -- под пенёк, в белоус, а на том самом
месте, где она грелась, на пенушке, братцы мои... Ну да ладно, про этот
целковый у нас ещё речь впереди, пока же управиться надо с солдатом, а то
история эта такая, что если уж рассказывать её, так ухо и глаз надо держать
начеку, а то и в самом деле никто не поверит!

* * * * *

Когда солдат в Михайловом виде пришёл на село, пастух гнал по выгону
стадо.
В то время Чертухино было не страсть какое село, в две улицы, домов
всего двадцать, не больше.
Мужиков на выгоне не было, бабы же стояли, подпёрши подбородки руками и
заботливым глазом провожая скотину -- домашняя дума и вековечная наша
деревенская тягота, потому мало кто и заметил солдата.
Солдат же, как только минул ворота, снял картузишко после Михайлы и на
солнышко плешь показал: не сумлевайтесь, дескать, бабоньки: я -- самый
Михайла!
Но никто и без того ничего не подумал, кто только глазом моргнул, а кто
и совсем отвернулся, ни прощай ни здравствуй, потому что кто же Михайлу