"Сергей Антонович Клычков. Князь мира (Роман) " - читать интересную книгу автора

привычке ничего нет такого, потому что по той же самой, может, причине любит
он и звонки под дугой... надо ведь то понимать, что если мужик раньше чаще в
церкву ходил, так не оттого ль, что в старое время на тройке катался,
почитай, один барин Бачурин в нашей округе; была ещё у нас помещица
Рысачиха, так она ещё до воли пошла на фуфы, а других оспод в нашем месте
поблизости сроду-родов не бывало: мужики жили по большей части
государственные, -- один, значит, только серый барин Бачурин, который тоже,
к слову сказать, любил малиновый подбор в позвонках, а мужики слушали их и с
шапкой в руках сторонились, давая дорогу.
Потому-то и дивного нет ничего, что когда молодой пономарь впервой
ударил на чертухинской колокольне, словно вприпляску, так сначала никто не
поверил, до чего хорошо: бабы выскочили, думали сначала, пожар, звон больно
част, а как разнюхали, что это новый пономарь ударил достойну, печки на
полном жару побросали и -- в церкву!
Какая, кажется, барьшя Рысачиха, дворянка прирождённая, свой поп под
рукой, да и церковь посещать была небольшая охотница, а и та пристегала
из-за двадцать вёрст как-то к обедне, когда про пономаря разнёсся слух по
округе и до Рысачихи докатился удивительный чертухинский звон.
Правда, у барыни была ещё другая причина!
Словом, всем пономарь пришёлся по духу, первое время с языка не слезал:
-- Эх, дескать, ну и хорош же у нас пономарь!
Да, уж это действительно правильно -- верно: был, был такой человек!

* * * * *

Вот с этим-то пономарём Марья будто с первого же звона и снюхалась,
бегала к нему прямо на колокольню, чего хотя в глаза никто не видал, но и
трудно было не поверить, потому что и в самом деле Марья годилась Михайле во
внучки, шут тут разберёт, может, и впрямь не Михайла с волшебной лучинкой,
а... пономарь!
Надо только к этому делу прибавить, что удивительный пономарь прозвонил
в нашем приходе недолго: как-то, должно быть, на пасхальной неделе, когда
колокольня, попавши в мужичьи неумелые руки, привыкшие больше к сохе да
вожжам, от бестолкового звона сходит с ума, и если поглядеть с неё вниз, так
кажется, тоже на ногах не стоит, шатается, как мужик, и огибает бегущие над
крестом облака, -- значит, в самый колокольный разгар пономарь -- то ли от
чрезмерного хмеля, то ли от излишнего старанья, или уж так случиться
греху -- оступился с привесной доски, к которой привязаны колокольные билы,
ахнулся со всей силы о подгнившие перилы, по грузности своей подломил их и
свалился с звонарни на паперть как куль!
Хотя и не очень было высоко, но и костей от него не собрали!
Может, может быть так! Всё может быть!
Тогда почему же многие, и очень степенные люди, которые с барином по
коммерчеству разное дело имели, так про него говорили:
-- Состряпал-де нашего барина... чёрт на пьяной свинье!
Конечно, потому и разговор, в котором спутаны концы и начала, что
человек больно вышел из ряда и жизнь его больше походит на выдумку или
причудливую и очень чудную легенду.
Касательно пономаря же всё может быть, может, действительно Марья не без
греха, как и всякая баба, но вот как вспомнишь, что говорили про барина, да