"Даниил Клугер, Виталий Бабенко. Двадцатая рапсодия Листа " - читать интересную книгу автора

Я перевел дух и сел на стул напротив незваного гостя.
- Ладно, рассказывай...
- Да рассказывать-то особо... - Яков покрутил головой. - Экий вы,
однако... Ну, дело там такое... У самой мельницы, у запруды они нашли...
студент уткнулся в... в общем, там утопленник.
- Кто нашел? Какой еще утопленник? Как можно уткнуться в утопленника?
Что ты несешь? - Я выпалил все эти вопросы почти без остановки, на одном
дыхании, досадуя не столько на Паклина, сколько на самого себя - надо же,
едва чувств не лишился, будто барышня в нервическом припадке. - Ушня два
месяца назад встала. Лоб расшибить можно запросто, ежели упасть с размаху.
Но утонуть-то как же?
- Ваша правда, Николай Афанасьич. Только утопленник как раз в лед и
вмерз! - Мельник снова вскочил и заговорил, бурно жестикулируя. - Я же
говорю, парни затеяли кататься с берега на речной лед. Выбрали место, где
берег покруче, - и давай друг перед дружкой кобениться. Один за другим,
только стружки белые из-под коньков летят. Ну а студент наш, сын хозяйки,
съехал с самой верхотуры, да несчастливо, ледышка не то ветка какая под
конек попала. Он и растянулся на льду, да так на животе и заскользил. Еще
лицо раскровянил при падении. Остановился, головой покрутил, да вдруг как
закричит, как вскочит! Другие к нему - а там, прямо сквозь лед, чьи-то глаза
страшные смотрят. Студент прямо в эту утопшую рожу и уткнулся...
Паклин перекрестился, шумно выдохнул воздух и вдруг заметно успокоился.
Наморщенный лоб его разгладился, он перестал бить себя в грудь рукой при
каждом слове. Словно главным было для него передать мне новость. А теперь
как будто и повод для волнения исчез.
- Ты сам-то как обо всем этом узнал? - спросил я, хотя важным было
вовсе не это, важным было - как там Аленушка? - Сам, что ли, видел?
- Знамо дело, видел. Иначе и не рассказал бы про студента да про кровь.
Я с берега смотрел, как они катались. Сам, может, тоже на коньки встал бы,
да годы уже не те.
- И что там с утопленником? Так и лежит во льду? - Я не мог побороть
болезненного любопытства, которое всегда порождают сообщения о недоброй
смерти.
- Нет, не лежит, но сначала парни урядника позвали, - сказал Паклин уже
совсем спокойным голосом. - А уж урядник велел вас пригласить.
- Меня? Странное дело. И чем я могу ему помочь? - недоумевающе спросил
я.
Мельник утер шапкой вспотевшее лицо.
- Так ведь никто утопленника признать не может, - сказал он. - Ну, из
тех, кто собрался на берегу. А там уже много народу.
- Еще бы, - проворчал я. - Тело два месяца пробыло под водой, кто ж
узнает... - Представив себе, как может выглядеть найденный утопленник, я
почувствовал прилив дурноты.
Но Яков замотал головой.
- Ни-ни, ни синь пороху, Николай Афанасьич! - сказал он. - Свеженький,
хоть сейчас в церковь на отпевание! Просто не знает его никто, не из наших
он. Вот урядник и велел за вами бежать - вдруг вы узнаете?
Признаться, никакого желания идти на берег Ушни и смотреть на Бог весть
как попавшего в лед утопленника у меня не было. Однако же долг есть долг. Я
натянул юфтевые сапоги, надел волчью шубу и бобровый картуз, велел Домне