"Даниил Клугер, Виталий Бабенко. Четвертая жертва сирени " - читать интересную книгу автора

понадобилась эта книжица, да еще за столь несуразную цену?
- Так ведь брошюрка действительно интересная. - Владимир похлопал рукой
по тому борту пиджака, где находился карман с книжкой. - "Жизнь в свете,
дома и при дворе". Здесь наверняка множество интересных сведений.
- Воля ваша, но, по-моему, вы не текст разглядывали, а обложку. -
Теперь была моя очередь остро взглянуть на Ульянова.
- А вы наблюдательны, Николай Афанасьевич, - заметил Владимир. - Не зря
господин Пересветов вас в знатные следовщики записал! - Он откинул голову и
громко расхохотался. А отсмеявшись, сказал: - Но, кроме того, что книга
интересная, я пока ничего не могу сообщить.
- Книга, возможно, интересная, а сама история - более чем странная, -
произнес я. - Кто-то подбрасывает брошюрку, старший приказчик хранит ее у
себя и вдруг, при открывшейся возможности, - продает первому встречному.
- Согласен, история странная, - подтвердил молодой Ульянов. И
добавил: - Видно, я этого Матвея Косьмича чем-то зацепил. Только он напрасно
на меня обиделся, когда я о пропажах книг заговорил. Я ничего плохого не
имел в виду. Мысль о краже и вообще о каком-нибудь сопутствующем
преступлении пришла мне в голову случайно, и спросил я скорее наобум, чем с
некой определенной целью. Ну да ладно. Кое-что мы все-таки узнали. Ваше
мнение об Евгении Александровиче, я так полагаю, поправилось?
- Да, Володя, не скрою, - ответил я, - мне было приятно услышать
хорошие слова и об Аленушке, и о моем зяте. Хотя в наших поисках мы пока не
продвинулись ни на шаг.
- Чтобы продвигаться, нам необходима помощь. И не просто помощь, а
хорошая рекомендация. Не забыли еще, куда мы с вами хотели направиться?
- Как же, к вашему благодетелю.
- Именно. - Владимир покрутил головой по сторонам. - Эй, извозчик! -
крикнул он, завидев пролетку.

Экипаж остановился, мы уселись и снова покатили на Саратовскую улицу,
имея целью доехать до самого конца ее, до дома господина Хардина.
Весь ход визита к Андрею Николаевичу я пересказывать не буду.
Достаточно лишь сообщить, что господин Хардин оказался очень любезным
человеком. Он внимательно выслушал нас и пообещал составить протекцию к
господину Марченко, которого знал и по судебным делам, и по личному
знакомству. Добавлю, что во время беседы Владимир ни разу не упомянул о
загадочной страничке, вырезанной из неизвестной книги; я же, со своей
стороны, тем более не обмолвился о ней, полагая, что раз Владимиру
принадлежит честь этой сомнительной находки, то и распоряжаться сиим козырем
(если список невразумительных опечаток действительно козырь!) должен он и
только он.
Не без некоторых колебаний я все же принял приглашение Владимира и
остановился на квартире Ульяновых. Вечер мы провели в беседах на разные
темы, из которых главной, конечно же, была судьба моей несчастной Аленушки,
а при том я и отужинал в компании Владимира и Анны Ильиничны. Еда,
сготовленная приходящей кухаркой, была вкусной, даже изысканной - раковый
суп, соус из сморчков, свежий салат, судак под галантиром. Однако разговор
за столом неожиданно принял не самый изысканный оборот.

Началось все с вопроса Владимира, адресованного сестре.