"Даниил Клугер, Виталий Бабенко. Четвертая жертва сирени " - читать интересную книгу автора

Николаевна Пересветова, исчезла без следа. И в Самаре мне ее найти, похоже,
было не суждено. Однако решения своего - ехать незамедлительно - я не
переменил.

ГЛАВА ВТОРАЯ,

в которой я становлюсь невольным свидетелем ужасного происшествия
Собрался я быстро, но обстоятельно, да и Домна умело помогла. Взял
несколько перемен одежды и белья, запасся и теплыми вещами - лето оно лето,
но кто знает, какие извороты погоды на Волге будут. Денег взял изрядно: Бог
весть, сколько времени придется провести в поисках Аленушки да какие расходы
на разные путевые или, не дай Бог, судебные дела понадобятся. Подумал,
подумал, потом открыл сундук и извлек из него ящик красного дерева с
вещицей, коей я очень давно не пользовался, но которая в неизвестном мне
теперь несквозном будущем могла и пригодиться.
Лежал в том ящике шестизарядный морской модели револьвер Кольт калибра
3, 6 линии, с восьмигранным стволом. Привез я его когда-то с Крымской
войны - подарок боевых друзей, заполучивших это оружие в качестве трофея.
Разные подарки, в прямом и иносказательном смыслах, унесли с той печальной
войны солдаты и офицеры русской армии, это если не говорить о тех сотнях
тысяч, которые сложили там головы. Мой же подарок я воспринял буквально -
был я молод в ту пору, страдал геройством и избытком воинственности, вид
оружия просто кружил мне голову, и от дареного Кольта испытал я прямо-таки
несказанное счастье. Другое дело, что лежал тот револьвер вот уже больше
трех десятков лет безо всяких движений и применений. Никогда мне и тень
мысли не могла прийти, чтобы я пустил в ход это оружие по мирному времени,
однако же хранил его бережно и регулярно смазывал. Вот только выстрелов к
револьверу у меня было немного. Да и зачем их много-то, если учесть совсем
не воинственный характер моей жизни?
- Батюшки светы! Да с какой-такой милости вам пистолет понадобился,
Николай Афанасьевич? - всплеснула руками Домна. - Нешто на войну собрались?
- А вот это, Домна, не твоего ума дело, - в сердцах ответствовал я, про
себя же подумал: "Ну не дура ли баба? Пистолет от револьвера отличить не
может!"
Тут же я мысленно одернул себя, вспомнив, что и не все мужчины такое
различие провести могут. "Вот ведь, например, Николай Лесков, - пришло в
голову совсем неуместное суждение, - на что уж талантливый писатель, а и для
него что пистолет, что револьвер - все одно и то же". Не столь давно
прочитал я его весьма поучительный роман "На ножах", так там в каком-то
месте главная персона по фамилии Горданов, достав из шкатулки два
револьвера, тут же кладет один пистолет на комод, а другой еще куда-то. Ну
да господин Лесков человек невоенный, что с него взять...
Надо же, какие несвоевременные мысли порой посещают людей в нервическом
состоянии! Мне бы об Аленушке думать, да о том, что с ней, бедной,
стряслось, да как побыстрее добраться до Самары, да где и по какой программе
искать там теперь дочку мою единственную, а поди ж ты - писатель Лесков,
пистолеты...
Я осмотрел Кольт и все хранившиеся в ящике принадлежности - капсюли,
двойную пулелейку, масленку и шомпол, пороховницу и коробку с порохом, -
перебрал несколько пуль, отлитых давнымдавно, затем уложил все снова в синий