"Виктор Колупаев, Юрий Марушкин. Безвременье " - читать интересную книгу автора

Миновав грязных закопченных роботов-автогенщиков, неторопливо режущих
металл на куски, мы поднялись на первый железный холм. Чермет, словно
заржавевшая окраина старого мира, громоздился перед нами своими
искореженными останками. Здесь чугунное многотонное тело станины наступило
на ювелирно изготовленный механизм гирокомпаса ракеты, элегантный кузов
обезображен страшным ударом гидравлического пресса, а дальше -
железнодорожный вагон, закрученный винтом в давно минувшей катастрофе. Еще
слышны мне стоны когда-то прекрасных людей, не оборвался скрежет и стук
сверкающих машин. Они прошли свой тернистый путь от кувалды до компьютера, и
вот теперь здесь тишина и мертвый застой, ни движения, ни живой души на
многие десятки километров. Не появится здесь восторженный турист навестить
забытый могильник разума, воздать должное труду и таланту кузнецов нашего
сегодняшнего нежелезного века, а если и появится, то отворотит брезгливо
взгляд свой от кучи старого хлама изживших себя конструкций и примитивных,
по его просвещенному мнению, как каменный топор, идей; не пойдет он, обдирая
скаф, собирать по искре рассеянный здесь всюду испепеляющий огонь мысли
некогда могучей цивилизации, не поймет предначертаний ушедшей эпохи.
Наблюдающий руины Пров ничуть не опечален, скорее всего радость
блуждает в его кривой усмешке, словно увидел он прообраз гибели нашей
структуры без малейшего внутреннего протеста и сожаления.
- Что пригорюнился, брат-черметчик? - рассмеялся он. - Не надо
сентиментальных слез, пора действовать. Сегодня я обещаю тебе новые
археологические открытия.
- Ты думаешь, мы сможем одолеть такое расстояние? - окидывая взором
уходящие за горизонт рваные, острые, самые невероятные профили застывшей
металлической лавины, спросил я в сомнении.
- Я в этом абсолютно уверен.
В подтверждение своих слов он, ловко балансируя, прошел по гнутому
швеллеру, прыгнул на стоящую торчком плиту и, прогрохотав по листу железа,
спустился вниз. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ним.
Впрочем, между завалами оставалось более или менее свободное место, мы
довольно быстро продвигались вперед и, как всегда, первоначальная оторопь
моя прошла, когда я углубился в прочтение интереснейшей книги под названием
"Чермет". Глаза разбегались от изобилия форм, мозг воссоздавал целые области
утраченных знаний, дописывал главы потерянной истории. Сгустки спрессованных
веков насыщали каждый метр пространства, неприметные сначала деталь или узел
при ближайшем рассмотрении открывали замысел их создателя: можно было часами
стоять на месте, разглядывая идею. Но кроме острого ощущения глобализма к
настоящему черметчику всегда приходит контрастное чувство охотника,
выслеживающего свою добычу. Обычно это мелкая деталь, предмет или сувенир
для пополнения коллекции. А кроме того, Чермет имеет - если, конечно, снять
на несколько минут шарошлем - свой ни с чем не сравнимый аромат. Пахнут
масла, еще сохранившиеся в жилах и трубопроводах механизмов, пахнет старая
краска, нагретая солнцем, пахнет само железо, и совершенно по-особому пахнет
чугун и медь. Общий букет настолько сложен, что я бы не взялся его
описывать.
Но задерживаться подолгу мне не позволял Пров, в считанные секунды
находивший ответ на любой вопрос:
- Ну зачем тебе этот магнитный подшипник от центрифуги?
Не припомню случая, чтобы он ошибся. По первости я еще с ним спорил,