"Виктор Колупаев, Юрий Марушкин. Безвременье " - читать интересную книгу автора

теперь же почти всегда соглашаюсь. Странный тип! Феноменальное знание старой
техники - и полное равнодушие к ней или даже открытая неприязнь.
"Знаю, Мар, ты считаешь машину ни в чем не виноватой. Оно вроде бы и
так на первый взгляд. Начали мы с невинной игры в могущество, а потом не
смогли остановить производство или хотя бы его ограничить. Уже многое
сознавая, мы не могли этого сделать, их требовалось все больше и больше. Так
кто кому диктовал свою волю? Мы ничто без машин, они же прекрасно проживут и
без нас, поскольку жизнь есть форма существования любой материи, и только.
Нет кислорода? Они обойдутся без него. Нет водорода? Найдется заменитель.
Они способны трансформироваться в считанные часы, не знать усталости и жрать
даже камни. Ты спросишь, в чем смысл их существования без нас? А в чем смысл
нашего существования? Наши права равны. Они поставляют нам пищу,
удовольствия, заменяют наши забывчивые мозги, заменяют реальную жизнь на
искусственную. Нам кажется, что мы руководим, они подчиняются, а на деле мы
превратились из богов в заложников собственной машинерии. Лишая нас
действия, они обрекли нас на медленную смерть и вырождение. Ты любишь
машины, Мар? Любишь. Так разреши мне их ненавидеть, ненавидеть всей моей
эфемерной душой и человеческим сердцем".

5.

Словно кто-то стучал в его мозг, просил впустить в себя. Но это пугало,
и душа виртуального человека замыкалась наглухо, неспособная ни к какому
контакту. Конечно, он думал, он лихорадочно соображал, что делать, искал
выход из безумного бреда. Но внешний мир в это время для него не
существовал.
Что-то бесконечное и непонятное обрушивалось на его сознание. Что-то,
чему не было даже названия. Он словно растворялся в абсолютном Ничто и все
же продолжал существовать, возникая одновременно в разных частях
пространства, но не трехмерного, а более сложного, которое он не мог понять,
не мог осмыслить и в которое он проваливался как в кошмарный сон. А может, и
не в кошмарный сон, но лишь в другое псевдо-время, потому что его "сейчас"
несомненно было кошмаром. Он то втягивался спиралью в многоцветное Ничто, то
распадался на части. Какие-то всполохи и искры окружали его. И все это
неслось, куда-то стремилось, извивалось и мигало, и не было ему ни конца, ни
края, ни смысла, ни значения. И вот, когда он уже не мог больше выносить
этого, кошмар кончался, и виртуал оказывался рядом с чем-то, зримым,
ощущаемым, в принципе совершенно понятным, но не имеющем права быть здесь, и
от этого еще более ужасным, чем все предыдущее, потому что то просто не
могло быть, да и не было, а это существовало, хотя не имело никакого права
существовать, разве что только в больном воображении виртуального человека.
Он вдруг увидел какой-то шар. Шар, не шар, чуть ли не с планету или
потухшую звезду величиной. Конечно, он очень хотел увидеть какую-нибудь
планету, вернее, не какую-нибудь, а одну единственную и вполне определенную.
Ему была нужна точка отсчета. А потом он снова уйдет в Дальний Космос. Но
то, что он видел, являлось совсем другим. Планета, конечно же, планета! Но
вовсе не та, совсем не та. Что же это подсовывало ему воображение? Да и
воображение ли? Он гнал от себя эти видения, и тогда что-то испуганно и со
страданием билось в его голове. Или не его, а кого-то другого? Впрочем, он
не мог знать этого, потому что был сейчас не только самим собой, но и еще