"Виктор Колупаев, Юрий Марушкин. Безвременье " - читать интересную книгу автора

Раз так есть, значит так надо.
Больше он не оглядывался. Поковырял только носком старого ботинка в
сугробе, вытащил обледеневшую канистру из-под машинного масла и помчался к
артезианскому колодцу, сооруженному еще во Времена.

4.

На изгибе галереи показался Пров. Он одет в серебристо-синий скаф,
обликом по первому впечатлению несколько мрачен, чему способствует,
вероятно, смуглый цвет продолговатого лица, довольно глубокие тени под
глазами, искристыми и черными, и свинцово-тяжелый отлив рано седеющих волос.
Но я-то знаю - он абсолютно здоров, а сегодня даже улыбчив. На встречу я
явился в скафе, что само собой говорит о моем согласии. И после взаимных
приветствий мы дотошно проверяем дополнительную экипировку: фонари, пеналы с
галетами, баллоны с кислородом, фильтры. Мой приятель вооружен еще резаком,
не считая канистры с изрядным запасом воды. Все в полном порядке.
- Своим что сказал?
Голос у него зычный, с хрипотцой, и он вынужден его постоянно
приглушать, дабы окружающие не оглядывались в изумлении.
- Иду в поход по Чермету дня на три-четыре.
- Правильно. Ну, пора.
Мы входим в лифт и занимаем места в мягких креслах. Пров ставит
регулятор на режим свободного падения, что выдержит далеко не каждый, и мы
проваливаемся в пустоту, а потом едва подтягиваем челюсти на участке
пятисекундного торможения.
Мой приятель любит повторять, будто наш гдом имеет неоспоримое
преимущество над другими благодаря своему соседству с Черметом, и именно это
обстоятельство заставило его сюда переселиться. Я не могу взять в толк,
подтрунивает ли он при этом надо мной или говорит серьезно.
Добраться туда можно только на колесном ломовозе; само собой
разумеется, после преодоления ряда запретов, обманув робота-водителя, в чем
мы неплохо натренировались ранее. Вот и на этот раз мы ловко пристроились на
широком бампере вне зоны видимости рулевого в тот момент, когда он сдавал
машину назад, и вздохнули с облегчением, так и не услышав сигнала тревоги.
Ломовоз мягко катил на огромных колесах по руслу давно уже высохшей
реки Западно-Сибирской низменности, что подтверждали редкие проплешины
гравия да глубокие глинистые осыпи едва обозначенных уже берегов. Легкий
боковой ветерок относил в сторону поднятые колесами облака пыли, и целых
двадцать пять километров мы могли получать удовольствие от вполне
"автомобильной" езды. Но, не дай Бог, ветерок наберет силу - и тогда
поднимающаяся за нами высокая, клубящаяся завеса превратится в зловещую
пылевую бурю, способную затмить даже Солнце. Впрочем, перспектива отсидки в
какой-нибудь цистерне в этом неблагоприятном случае маловероятна, потому как
сейчас по календарю вроде бы конец сентября и ожидаются кислотные дожди. Как
говорили в старину, хрен редьки не слаще, зато хоть передвигаться будет
можно. Пока я предавался таким не очень веселым рассуждениям, ломовоз
подкатил к знакомому плакатику: "Внимание! Опасная зона! Общество не
гарантирует вашей безопасности!"
- Да и черт с ней, - недовольно пробурчал Пров, прыгая с бампера. -
Приехали.