"Брайан Клив. Жестокое убийство разочарованного англичанина (Английский политический детектив) " - читать интересную книгу автора

на пол полицейского участка свой аппендикс.
От одной мысли о блевотине его снова затошнило - он вылез из машины,
прислонился к дверце "ягуара", чувствуя себя выжатым, как лимон, слабым, как
утопленная кошка, весь в холодном липком поту, однако голова прояснилась.
Зачем его так отделали? Имеет ли это отношение к Редвину? И что ему следует
предпринять?
Разумеется, поставить Рэнделла в известность о случившемся. Только это
будет не просто сложно, а куда хуже. Для майора, естественно. Он сел в
машину и медленно поехал в Лондон.
"Я не должен был бы просить тебя об этом", - сказал майор утром.
Девять-десять часов тому назад. Теперь, казалось, это было давным-давно. Они
пили "шерри" в маленькой, невыносимо чистой гостиной майорского дома. Да и
весь дом был маленький, как игрушечный. Портрет королевы Анны на стене,
деревянные панели, все блестит и обставлено как надо; малюсенький садик под
эркерами, зеленый бархат газончика, красный кирпич, три старых сливовых
дерева - просто иллюстрация к журнальной статье "О подлинной Англии". Но
ведь майору это совершенно не нужно - ему необходимы духота, беспорядок,
рассыпанный табачный пепел, громоздкая, безобразная, неудобная викторианская
мебель. Похоже, майор стал пленником своей домоправительницы, старой
шотландки, которая всю жизнь убирала, наводила блеск, неодобрительно
относилась к образу жизни хозяина дома и беспокоилась о его здоровье,
которое было ни к черту и нуждалось в том, чтобы о нем беспокоились.
Уход на пенсию за один вечер превратил майора Кортни в старика. Шон
помнил тот самый момент, когда майор из "старины" превратился в никому не
нужного старика с выцветшими глазами, в мешковатом костюме, - старика,
измученного сознанием того, что от жизни уже нечего ждать. Произошло это,
когда майора провожали на пенсию. Трудно назвать это "торжеством" - скорее,
речь шла о небольшом печальном "событии" с распитием бутылки шампанского из
одолженных у других сотрудников стаканов; все столпились в кабинете и от
стыда не могли смотреть друг другу в глаза. Старый мистер Драйберг
рассказывал о гостинице для рыболовов, которую собирался купить; были там
еще Энтони, только что вернувшийся из Таиланда, где он участвовал в
совместной операции с ЦРУ (у него было толстое мучнисто-белое лицо, полшеи
опоясывал рваный шрам); Джон Трент, садившийся в кресло майора, - этот
старался не показать своего нетерпения и удовольствия в преддверии события;
жена Трента, немка, отпускавшая поверх стакана с шампанским изысканные
колкости в адрес Маргарет, очевидно усмотрев в ее лице "конторскую жену",
которой надо подрезать крылышки. Ну и потом, был там Шон. И майор. Да еще
двое-трое коллег, оказавшихся в тот день в Лондоне.
Выпили вторую бутылку шампанского, третью, все оттаяли, разом
заговорили (не забывая, что находятся в "лавке"), засмеялись местным
шуточкам и сплетням. Майор не принимал в этом никакого участия. Получилось
так не нарочно. Никто, кроме Шона, этого и не заметил. Просто беседа текла
мимо майора, словно присутствующие инстинктивно решили, что его больше нет в
живых. А вот мистер Драйберг был еще жив, рассказывал остроумные шотландские
анекдоты, распространял злостные слухи и хвастался туристическими
перспективами Сазерленда, где находилась его гостиница. Майор же был мертв.
Когда все кончилось, Шон спустился следом за ним по лестнице и вышел на
улицу. Джон Трент предложил подвезти их, но майор отказался, и они с Шоном
долго молча шли по Лондону в тот темный январский вечер. Удивительно,