"В.Климов (состав.). У нас на Иньве (Легенды, рассказы и повести коми-пермяцких писателей)" - читать интересную книгу автора

- Ты умеешь играть? - спросила тихо.
Парнишка не успел ничего ответить: председатель совал уже в его руки
инструмент.
- Давай, парень, играй! Играй, играй, весели девчат!
Этого-то и добивался Степанко. Сейчас надо действовать умно, не
продешевить. И Степанко сказал:
- Сыграть-то можно было бы, да не до веселья мне. В беду попал.
Лошадка того...
- Играй, дьявол, и никаких! - рявкнул председатель. - Ты чего еще,
это самое? "Лошадка, лошадка". Чья она, лошадка-то? Колхозная. Кому хлеб
везешь? Солдатам. Нешто не поможем? Поможем! Ты только играй. Шпарь так,
чтобы эхо прямиком в уши самому Гитлеру летело. Пусть, сатана, знает, как
мы веселимся. Он, паршивая псина, наверняка думает, что смял нас. Дудочки!
Играй - и никаких! Весели девчат. Они потом злее работают. Чуешь?
- Ладно уж. Чего не чуять?!
Степанко взял гармошку. Проверил басы, склонив голову над мехом,
прошелся по всем голосам. Гармонь была старая-престарая, и не было у нее,
видно, постоянного хозяина: истрепана, мех исшоркан, но голоса чудом не
разладились, играть можно.
Председатель, бабы, все парнишки и девчата не спускали глаз с быстрых
Степанкиных пальцев, и только после того, как полилась чудесная, такая
знакомая мелодия, все облегченно вздохнули. Степанку стало весело, и он
заиграл шуточную песенку:

Вы куда шагаете,
Почто нас оставляете?
Как мы будем жить-страдать,
Дни и ночи коротать?

И не только девчата, но и пожилые бабы вдруг непроизвольно
приосанились, повели плечами, выше подняли головы и заулыбались. Они
дружно подхватили песню, председатель одной рукой похлопывал Степанка по
плечу, другой безжалостно бил по своему колену, при этом не забывал на все
лады хвалить гармониста:
- От сатана! От дьявол! Ну играй, парень, играй!
И Степанко играл. Девчата пели, а та, Маруся, восхищенно глядела
Степанку в лицо. От ее взгляда почему-то было неловко, и Степанко еще ниже
склонил голову над гармонью, закрыл глаза. А пальцы прыгали все бойчее и
бойчее, вся деревня наполнилась переливчатыми звуками. Где-то скрипнули
ворота, у кого-то хлопнула дверь. Из домишек выходили старики и старушки,
шли к сосне.
Опираясь на длинную палку, приковыляла древняя сухая старуха, с ходу
раздвинула толпу, спросила торопливо:
- Кто это играет, кто? О господи, не внучек ли мой, покойный
Иванушко, вернулся? Он, сердешный, только один мог так играть-то! Не он?
Господи, господи... Неужто ошиблась я, старая?
- Ошиблась, бабушка, ошиблась, - растолковал ей председатель. - Это
лобановский зимогор в ямщину едет. Степанком кличут.
Старушка, вот уж совсем некстати, широко осенила свой лоб, затем
благословила Степанка, стала слушать музыку.