"Григорий Климов. Песнь победителя " - читать интересную книгу автора

подавленный этой дружбой жизни и смерти.
Наконец, любопытство пересилило над уважением перед мертвыми. Я
осторожно расстегнул грудной карман серо-зелёного мундира и вытащил истертую
пачку бумаг.
Обычные солдатские документы с орлом верхом на дубовом венке, письма из
дому и, наконец, фотография милой белокурой девушки в светлом платье.
Фотография была аккуратно завёрнута в отдельную бумажку. На обороте тонким
летящим почерком написано: "Любимому от любимой", дата и название далекого
немецкого города на юге Райха.
Я посмотрел на ласкаемые зелёной водой волосы мертвого, на юное лицо
неизвестной девушки с берегов Рейна. Теперь там цветут яблоневые сады и
зеленеют по склонам холмов виноградники. Когда-то в майские ночи ты ласкала
эти волосы любимого, теперь их ласкает лесная вода в просторах России.
Да, сложно переплетаются пути жизни. Я посмотрел на солнце в перламутре
бледного неба, на цветущую белой кашкой поляну, на безмолвную тишину леса
кругом. Жизнь не изменилась от того, что перестало биться сердце немецкого
солдата.
Я вынул из планшетки записную книжку и, сидя на краю воронки, написал
Жене очень меланхолическое письмо:
"...Может быть, завтра и я буду лежать где-нибудь лицом кверху и меня
не будет ласкать никто... Даже лесная вода..." Женщины любят романтику. Да и
я тоже не из железа. В конце концов, я только человек, хотя на мне и
солдатское сукно.
Не думал я тогда скоро увидеться с Женей. Писал просто так. Как пишут
все солдаты своим любимым. Ведь солдатские письма - это почти единственная
отрада для души. Многие, кому никто не пишет писем, грустят и тихо завидуют
своим более счастливым товарищам.
Сойдя с Комсомольского вокзала в Москве, посвистывая фронтовую песенку,
сразу же нырнул в метро. Целый век я подарил государству. Теперь не будет
большого греха, если я урву пару минут для себя.
Я прямо скажу в лицо каждому, кто поступил бы иначе: ты -
сверхкарьерист или просто дурак! Да и потом Женя не простит мне никогда, что
я предпочел ей какую-то Н-скую воинскую часть.
Дверь Жениной квартиры я нашел на замке. Сунув в щёлку записку, я снова
забросил свое имущество за плечи и скомандовал сам себе: "Кру-гом!" Покончив
с личными делами, я зашагал дальше по делам государственным.


2.

Через полчаса я прибыл по адресу, указанному в командировочном
предписании.
Я иду по длинному коридору и удивляюсь. Кругом меня возбужденно бегают
люди в военной форме, но вся обстановка скорее похожа не на армию, а на
университет в период экзаменационной горячки.
Разложив на подоконниках раскрытые книжки, люди возбужденно советуются,
что-то наспех повторяют, пишут шпаргалки и моментально отправляют их по
назначению. Никто никому не смотрит на погоны и не думает о козырянии. У
всех в голове что-то другое.
Выражение лица у большинства людей в коридоре значительно отличается от