"Генрих фон Клейст. Михаэль Кольхаас " - читать интересную книгу автора

адвокат сообщил, что юнкер Венцель фон Тронка состоит в родстве с двумя
придворными, Хинцем и Кунцем фон Тройкой, из них первый является кравчим
курфюрста Саксонского, а второй - так даже его камергером. Далее он
советовал Кольхаасу без дальнейшей беготни по судебным инстанциям забрать
коней, оставленных в Тронкенбурге, давая понять, что юнкер, ныне пребывающий
в столице Саксонии, приказал своим людям беспрекословно отдать их ему;
письмо заключалось просьбою: буде Кольхаас на этом не успокоится, не
обременять его, адвоката, дальнейшими поручениями по данному делу.
О ту пору Кольхаас находился в Бранденбурге, где градоправитель Генрих
фон Гейзау, в чей округ входил и Кольхаасенбрюкке, стремясь использовать
капитал, случайно доставшийся городу, занят был устройством
благотворительных заведений для больных и бедных; больше всего хлопот ему
доставлял минеральный источник, забивший в одной из деревень;
предполагалось, что этот источник будет способствовать излечению недужных,
однако будущее показало, что его целебные свойства были сильно преувеличены.
Поскольку Генрих фон Гейзау имел дело с Кольхаасом еще в бытность свою при
дворе и хорошо его знал, то и разрешил Херзе, старшему конюху, после горьких
дней в Тронкенбурге все еще ощущавшему стеснение и груди, испытать на себе
целебное действие маленького источника, уже подведенного под крышу и
обложенного камнем.
Случилось так, что градоправитель, отдавая какие-то распоряжения, стоял
возле бассейна, в который Кольхаас уложил Херзе, и видел, как человек,
посланный Лисбет к мужу, подал ему роковое письмо от дрезденского адвоката.
Градоправитель, беседовавший с врачом, заметил, что при чтении этого листка
слезы выступили на глазах Кольхааса; он приблизился и дружелюбно и
сочувственно спросил, что за несчастье его постигло. Вместо ответа барышник
протянул ему письмо; тогда сей достойный человек, уже наслышанный о позорной
несправедливости тронкенбургского юнкера, вследствие которой Херзе был
болен, возможно, на всю жизнь, похлопал Кольхааса по плечу и сказал,
пусть-де не падает духом, он же со своей стороны поможет ему в его правом
деле. Когда барышник согласно его приказанию вечером явился к нему во
дворец, градоправитель посоветовал ему написать прошение курфюрсту
Бранденбургскому, приложить к таковому письмо адвоката и, ввиду грубого
насилия, жертвой коего он стал на Саксонской земле, просить об его
августейшем заступничестве. Далее он пообещал передать это прошение вместе с
другим уже заготовленным пакетом в руки курфюрста, который, если позволят
обстоятельства, вскоре должен свидеться с курфюрстом Саксонским, а большего
и не потребуется для дрезденского трибунала, чтобы положить конец проискам
юнкера и его приспешников. Обрадованный Кольхаас не знал, как и благодарить
градоправителя за это новое доказательство его благосклонности, и тут же
высказал сожаление, что сразу не подал свою жалобу в Берлин, минуя Дрезден.
Кольхаас направился в канцелярию городского суда и там по всем правилам
написал прошение и, вручив его градоправителю, вернулся в Кольхаасенбрюкке,
более чем когда-либо уверенный в благоприятном исходе своего дела.
Однако не прошло и нескольких недель, как некий судейский чиновник,
ехавший в Потсдам по делам градоправителя, сообщил ему горестную весть:
что-де курфюрст Бранденбургский передал его прошение своему эрцканцлеру
графу Кальхейму, а тот не стал ходатайствовать перед дрезденским двором о
доследовании дела и наказании виновного, что было бы естественно и разумно,
но обратился за более подробными сведениями к юнкеру фон Тронке. Судейскому,