"Генрих фон Клейст. Михаэль Кольхаас " - читать интересную книгу автора

- А не хотел ли ты и впрямь удрать, Херзе? Тот густо покраснел и
потупился.
- Признайся, - продолжал Кольхаас, - тебе не по душе пришелся свиной
хлев: ты решил, что конюшня и Кольхаасенбрюкке получше будет?
- Разрази меня гром! - вскричал Херзе. - Я в этом хлеву оставил
сбрую и попоны. И узелок с бельем. Неужто я бы не взял с собой трех
гульденов, завернутых в красный шелковый платок, который я припрятал за
яслями? Гром, молния и все адские силы! Когда я слушаю ваши речи, я жалею,
что выбросил серный шнур, мне впору сейчас разыскать его и поджечь!
- Полно, полно, - произнес барышник, - я ничего худого не думал и
верю каждому твоему слову; так бы я и на исповеди сказал. Жаль мне, что тебе
так круто пришлось у меня на службе! Поди, Херзе, ляг в постель, вели
принести себе бутылку вина и утешься: справедливость восторжествует.
Сказав это, он отвернулся и стал составлять список вещей, оставленных
старшим конюхом в свином хлеву, обозначил их стоимость, потом спросил Херзе,
в какую сумму тот оценивает расходы на лечение, наконец, пожал ему руку и
отпустил его.
Засим он пересказал жене своей Лисбет весь ход событий, разъяснил их
внутреннюю связь, добавил, что твердо решил добиться справедливости по суду,
и порадовался, что она всей душой одобрила его замысел. Ведь и многим другим
проезжим, сказала Лисбет, возможно, менее терпеливым, чем он, ее муж, не
миновать замка Тронкенбург и потому покончить с безобразиями, которые там
творятся, - поистине богоугодное дело, средства же, необходимые на ведение
процесса, она уж поможет ему изыскать. Кольхаас назвал ее своей славной
женушкой, провел счастливый день в кругу семьи и, как только ему позволили
дела, снова выехал в Дрезден - подать в суд свою жалобу.
В Дрездене с помощью ученого юриста, давно ему знакомого, он составил
исковое заявление, в котором, подробно изложив бесчинства юнкера фон Тронки
как по отношению к нему, Кольхаасу, так и к его конюху Херзе, просил,
во-первых, законного наказания владельца замка, во-вторых - усиленного
откорма коней для восстановления их в прежнем виде и, наконец, возмещения
убытков, понесенных им и его конюхом. Правота его в этом деле была
самоочевидна. Незаконное задержание лошадей проливало свет на все остальное,
но даже если предположить, что лошади хирели по чистой случайности,
требование барышника вернуть ему их здоровыми и тогда оставалось
справедливым. Вдобавок у Кольхааса нашлось немало друзей в резиденции,
пообещавших ему поддержку. Его широко разветвленная торговля лошадьми и
честность, с какою он вел ее, снискали ему благоволение самых именитых людей
страны. Он частенько и превесело обедал у своего адвоката, тоже человека
весьма влиятельного. В скором времени Кольхаас вручил ему солидную сумму
денег на процессуальные расходы. По истечении двух или трех недель,
успокоенный уверенностью последнего в исходе процесса, он вернулся в
Кольхаасенбрюкке, к жене своей Лисбет. Однако прошли долгие месяцы, едва ли
не целый год, а он все еще не получил из Саксонии извещения касательно
вчиненного им иска, не говоря уже о резолюции.
Кольхаас неоднократно запрашивал трибунал, в чем причина столь
невероятной задержки, и наконец обратился с доверительным письмом к своему
советчику адвокату, от коего и узнал, что по указанию свыше его иск
прекращен дрезденским судом. В ответ на удивленное письмо барышника, в
котором он интересовался, что побудило суд вынести столь странное решение,